Argenberg.com™

18 апреля, 2007

Будда на вершине горы

На севере Таиланда на склоне горы Doi Inthanon, на высоте 2000 метров, стоят две высокие буддийские ступы, каждая высотой около 20 метров. Одна, оранжевая - ступа короля, другая, фиолетовая - ступа королевы.

Воздух в горах на этой высоте разряженный, солнце светит по-особому, виды со смотровых площадок открываются нереальные. Я сделал несколько кругов по смотровому кольцу вокруг королевской ступы, и после этого зашел в нее. В ступе было четыре широких и высоких входа по краям, через которые проникал свет и воздух, и которые придавали ее интерьеру ощущение простора, и не было особой разницы - стоять снаружи или внутри. Ступа была как бы продолжением смотровой площадки, гор и неба, и возникало ощущение что как будто ее даже и нет, и ты стоишь на вершине.

В центре ступы находился священый буддийский shrine - фигура-изваяние Будды на возвышении, и рядом с Буддой было много золотых или позолоченных предметов. Он весь был обставлен ими в большом количестве. Где-то лежали оранжевые лоскуты шелка. В бадье в песке курились множество ароматических палочек и их аромат развивался легкими порывами горного ветра.

В четырех углах ступы висели четыре очень заметных и красивых плиты, на которых металлической гравюрой - буквами был красиво выведен какой-то текст. Я постоял несколько минут, ощущая аромат и наблюдая за дымом палочек, и подошел к одной из плит. Четыре плиты повествовали о четырех священных местах для каждого буддиста.

Четырьмя наиболее священными местами в буддизме являются те, где произошли основные события жизни Будды: Лумбини в Непале, где он родился, Бодхгая в индийском штате Бихар, где к нему пришло просветление, Сарнатх, в 8 км севернее Бенареса, где он произнес первую проповедь, и, наконец, Кусинара в индийском штате Уттар-Прадеш, где он умер. Все эти священные для буддистов места находятся на севере Индостана, где в настоящее время больше нет буддизма. Это одна из причин, что они не привлекают колоссальные толпы индийских паломников, а скорее несут печать меланхолии и безмятежности. Кроме того, даже по своей доктрине буддизм не склонен к паломничествам: мир лишь иллюзия, и озарение достигается скорее медитацией и внутренней духовной жизнью.

Я стоял у первой плиты и, во время чтения, опять начал постепенно чувствовать это разделение сознания. Металические буквы, на которые я смотрел, странным образом притягивали мое внимание, но как такового процесса внимания и наблюдения не было. Я смотрел на эту металлическую поверхность, но ощущение было такое что я на нее совсем не смотрел, а смотрело на нее что-то третье. Очень быстро я опять перестал чувствовать свое тело, и так очень легкое. Что-то смотрело на эту поверхность.

Через какое-то время я слегка вышел из этого подвешенного трансового состояния, и ощутил прохладу горного воздуха на спине, на коже ходили мурашки вниз и вверх - нервная система как будто давала знать - что с организмом что-то происходит и пыталась что-то вернуть, вышедшее из под ее контроля. В тот самый миг за спиной я услышал громкий звук падающих предметов, и услышал порыв ветра. Ветер неожиданно ворвался в ступу - я обернулся - и увидел как несколько ваз и предметов упало на гранитно-мраморный пол. В воздухе стояли громкие, звонкие послезвучия и звон задетых колокольчиков. Ветер взметнул королевский оранжевый шелк, прошелся у меня под майкой, и затих - снова все стало спокойно...

Предметы откатившись, остались лежать возле постамента. Кучи мыслей пронеслись у меня в голове, так и не выходя из этого транса. Я подумал - может быть стоит поднять их и поставить на место. Но нет - это была неправильная мысль - раз ветер уронил их - значит это было зачем-то нужно. Эти позолоченные вазы так красиво лежали на мраморном полу, как в напоминание о чем-то. Я подумал - может я уронил их сам, или они уронились для меня, чтобы сказать мне что-то... Я вспомнил что я ходил вокруг ступы не меньше 20 минут и уже нахожусь в ней не меньше 10, и ни разу не было ни одного порыва ветра. Был полдень и на полу лежали только те вазы, что упали во время моего присутствия. Я подумал - может это вообще первый такой ветер за сегодня?

Зависнув еще на несколько минут, смотря на постамент и пол, я повернулся и подошел ко второй плите. Через несколько минут все повторилось - как только мои ощущения опять глубоко растворились в этой ступе и этой плите и в этом горном воздухе, сзади опять что-то потянуло, я обернулся и увидел как полоса шелка тянет за собой очередную вазу - ваза упала, издала длинный звон, и откатилась.

Статуя Будды смотрела на меня спиной. Мыслей больше не осталось. Без единой мысли, быстрым шагом я обошел постамент, с небывалой легкостью опустился и сел на циновку, поджал ноги и увел их в сторону и назад от Будды, так как это делают молящиеся тайцы в храмах, опустил руки вперед с разведенными большим и указательным пальцами, наклонил голову, и начал смотреть на циновку и на пальцы в положении, похожем на положение легкоатлета, готового к старту на дорожке.

Я сидел с наклоненной головой по центру в трех метрах от постамента. Я стал воздухом, я стал ступой, я стал горной разряженной прохладой, я стал горами, и этот воздух смотрел на пальцы моего тела и наблюдал рисунок на коже этих пальцев. В какой-то момент мне показалось что это тело вообще не мое, а чье-то - меня сильно развеселило это ощущение.

Заходили и выходили люди, садились сзади или сбоку, молились и уходили, смотря и думая наверно - вот еще один ненормальный фаранг в буддисты подался. Но я так и сидел не поднимая головы, не меньше 40 минут. Я ждал нового порыва ветра.

Тело начало бастовать и опять покрылось мурашками, я поднял голову и увидел перед собой все того же Будду в окружении множества предметов и ваз. На мгновенье сознание опять растворилось в пространстве. И в нем игрой возник потенциал - я понял что это долгое спокойствие будет сейчас необратимо нарушено - и нарушитель этот - мое растворившееся сознание - с правой стороны сейчас опять ворвется ветер. Прошло еще несколько секунд - резкий порыв ветра ворвался в ступу и на моих глазах маленькая вазочка с левой стороны, медленно и закручиваясь начала наклоняться. В какой-то момент это вращательное движение стало необратимым, и она звонко, отстукивая, приземлилась на мраморный пол ступы.

Я встал, легкий как разреженный горный воздух. Вышел из ступы, как будто пролевитировал по воздуху, спустился со смотровой площадки. Остановился на несколько секунд, чтобы последний раз оставить свой взгляд на горных хребтах и долинах Doi Inthanon'а.

Впереди стоял тайский монах. Он задал мне вопрос:

Where are you going now?

На что я, вернувшимся сознанием, сымпровизировал заумной дзенской фразой кого-то, может быть даже фразой самого Будды:

I don't know. It makes no difference. Every choice is perfect.

Губы и глаза монаха еле заметно тронула хитрая китайско-тайская улыбка. Он больше ничего не говорил. Его добрая улыбка передалась мне.

С этой улыбкой на лице я пошел вниз по дороге. Оттуда открывались еще более красивые виды. Мое путешествие по северу Таиланда еще только начиналось, и я думал о том сколько я еще увижу таких волшебных буддийских монастырей, таких гор и таких долин...

N 18 33' E 98 28'.


  • Материалы за этот период