01 июля, 2008
Учитель Карлоса Кастанеды
Настоящий духовный учитель делает только одно - он разрушает вашу текущую моду реальности и не дает никакой новой. Истинный духовный учитель - предельный деструктор и уничтожитель. Его работа деструктивна в хорошем смысле этого слова и от этого очень трудна. Он ничего не дает взамен, потому что не программирует ваш аппарат построения иллюзий никакими новыми иллюзиями.
Это очень хороший тест на честность учителя - любой, кто вешает любую, даже самую красивую и изящную дополнительную лапшу на уши - не учитель. Большинство эзотерических учений этим и занимается. Настоящий учитель снимает лапшу и не вешает никакой новой. Настоящие учители ничему не учат. Они вас уничтожают как личность, они разрушают внутри вас все что вы "знаете".
Учитель не дает. Учитель разрушает.
Учитель не дает новых иллюзий. Учитель разрушает имеющиеся.
Ваши учителя - люди, рядом с которыми вы испытываете ужас, смятение и неуверенность в себе. К людям после общения с которыми вам начинает казаться что ваш мир переворачивается с ног на голову. Эти полусумашедшие люди с огненными глазами приведут вас к реальности (к себе), разрушив внутри вас все до основания. Все что казалось вам таким важным и настоящим.
Но настоящие учителя могут еще создавать новые реальности, для единственной цели их последующиего разрушения и демонстрации их незначительности. Вот как выдуманый (или реальный) индеец, духовный учитель Карлоса Кастанеды:
- От его слов все мои мысли и чувства пришли в полнейший беспорядок. Я
подумал, что больше всего меня раздражает та уверенность, с которой он
делает свои заявления. Эта догматическая однозначность была для меня
невыносимой, тем более что речь шла о том, что касалось только меня и
моей жизни, и в чем я сам не был уверен. Дон Хуан наклонился ко мне,
но я был настолько подавлен, что не замечал этого, пока он что-то не
прошептал мне в самое ухо. Сперва я не понял, и ему пришлось
повторить. Он велел мне как бы невзначай обернуться и взглянуть на
камень слева от себя. Он сказал, что моя смерть сидит там и смотрит на
меня, и, если я по его сигналу поверну голову, то, возможно, смогу ее
заметить.
И вот такой настоящий человек будет очень уверенно противопоставляться всему во что вы верите и разрушать все, что вы знаете, не потому что он знает! Нет! А потому что он знает что все во что вы верите и все что вы знаете - иллюзии и импринты, слепки с внешней среды, и не имеет никакого значения.
- Но тут он поднял голову и взглянул мне прямо в глаза. Это был жуткий,
устрашающий взгляд, хотя в нем не было ни гнева, ни угрозы. И все же
этот взгляд буквально пронзил меня насквозь. Я словно онемел, моя
болтовня мгновенно оборвалась.
- Чтобы оценить должным образом, насколько сильно подействовал на меня
взгляд дона Хуана, нужно представить себе всю его уникальность в
контексте моего жизненного опыта. Дело в том, что к тому времени,
когда я взялся за изучение антропологии и встретился с доном Хуаном,
мне уже довелось как следует "покрутиться" в жизни, и в этом плане я
чувствовал себя достаточно искушенным. С тех пор, как я покинул дом,
прошло много лет, и я считал, что вполне могу о себе позаботиться.
Всякий раз, когда мне приходилось сталкиваться с какими-либо
препятствиями или чьим-то противодействием, я неизменно умудрялся то
ли найти обходные пути, то ли добиться своего лестью, обманом,
хитростью. Иногда я шел на компромиссы, иногда - спорил, иногда -
злился. Если ничто не помогало, можно было прибегнуть к жалобам и
нытью - часто это срабатывало. Другими словами, в любых
обстоятельствах у меня в запасе всегда был какой-нибудь ход, и никогда
ни одному человеку не удавалось осадить меня так быстро и
основательно, как это сделал в тот день дон Хуан одним только
взглядом. Причем дело было не только в том, что я замолчал - мне не
раз доводилось, не проронив ни единого слова, выслушивать уважаемых
мною оппонентов, вступать в пререкания с которыми я не мог себе
позволить. Но мысли мои в таких случаях все равно были исполнены гнева
и раздражения. Взгляд же дона Хуана подействовал на меня настолько
оглушающе, что я на какое-то время утратил даже способность к
сколько-нибудь связному мышлению.