Argenberg.com™

Новое

Все материалы

Фотографии

Май, 2008

Палата №6

Место паломничества

Разделение единства и воссоединение разделенного

Фундаментальная иллюзия

Реальность единства и иллюзия множественности

Переживание высшего начала вселенной

Поэзия Хайдеггера

Экзистенциализм и сумашествие западного сознания

Западная экзистенциальная философия

Богоизбранность

15 мая, 2008

Палата №6

Отправляясь в глубины своего естества, я окончательно сошел с ума.

X-ray delta one, this is mission control: Roger, you're two zero one three.

12 мая, 2008

Место паломничества

Как говорит Будда в одном из тантрических текстов: "Здесь (в этом теле) - Ганг и Джамна. Здесь Праяга и Бенарес, здесь Солнце и Луна. Здесь священные места, центры почитания богини Сати - я не встретил ни одного места паломничества или блаженства, сравнимых с моим телом."

10 мая, 2008

Разделение единства и воссоединение разделенного

Определенные духовные направления воспринимают природу и материальный мир как содержание и воплощение Божественного. Что можем мы обрести, удаляясь от жизни, уходя от материального уровня в превосходящие действительности? И, наоборот, какова же ценность беззаветного принятия мира обыденной действительности? Многие духовные школы определяют цель духовного странствия как растворение границ личности и воссоединение с божественным. Однако те люди, кто действительно пережил в своих внутренних изысканиях отождествление с Безусловным Сознанием, понимают, что определение конечной цели духовного странствия как переживания единства с высшим началом сущего ставит серьезные вопросы.

Они осознают то обстоятельство, что единообразное Безусловное Сознание или Пустота представляют собою не только смысл духовного странствия, но также исток и начало творения. Божественное - это начало, предоставляющее возможность воссоединения разделенного, но также сила, ответственная за распад и разделение изначального единства. Если бы это начало было полным и осуществленным полностью в своем исконном виде, у него не было бы никакой причины творить и другие миры переживаний просто бы не существовали. Но так как они существуют, стремление Безусловного Сознания творить явно выражает эту изначальную "нужду". Таким образом, миры множественности представляют собой важное дополнение к единообразному состоянию Божественного. Выражаясь понятиями Каббалы, "людям нужен Бог, Богу нужны люди".

Общий строй космического действа вовлекает подвижное взаимодействие двух основополагающих сил, выражающихся по отношению к творящему началу: одна - как центробежная (хилотропная, или направленная на материю), а другая - как центростремительная (холотропная, или устремленная к целостности). Единообразное Космическое Сознание выказывает стихийное стремление создавать миры множественности, содержащие в себе бесчисленные отдельные сущности. Мы ранее уже излагали некоторые возможные причины или поводы этой склонности порождать виртуальные действительности. И соответственно, наоборот, индивидуализированные единицы сознания переживают свое разделение и отчуждение как болезненные и явные и испытывают острейшую нужду вернуться к истоку и воссоединиться с ним. Отождествление с Я, воплощенным в телесную оболочку, чревато, помимо всего прочего, невзгодами эмоциональных и физических страданий, пространственных и временных ограничений, непостоянства и смерти.

Если верно, что наша психика управляется этими двумя мощными космическими силами, хилотропной и холотропной, и что они находятся в исконной борьбе друг с другом, то существует ли какой-либо подход к сущему, который бы мог по-настоящему справиться с таким положением? И поскольку ни отдельное сущее, ни неразличимое единство сами по себе не полностью нас удовлетворяют, то какова же альтернатива? Вывод ясен - не отвергать воплощенное существование как более низкое и никчемное или пытаться бежать из него. Ведь мы установили, что миры переживаний, включая и мир материи, представляют собой не только важное и высокоценное, но и безусловно необходимое дополнение к неразличимому состоянию творящего начала. В то же самое время наши попытки достичь осуществления своих возможностей и душевного покоя обязательно провалятся и в любом случае обернутся против нас самих, если будут затрагивать только лишь вещи и цели в материальном мире. Любое удовлетворительное решение, таким образом, должно охватывать и земное, и превосходящее измерение, как мир видов, так и Безвидное.

Материальная вселенная, какой мы ее знаем, предлагает бесчисленные возможности необычайных приключений в сознании. Как воплощенные самости, мы можем быть очевидцами зрелища неба с мириадами его галактик и созерцать природные чудеса земли. Только в телесном виде и на материальном уровне нам дано влюбляться, наслаждаться исступлением сексуального соития, иметь детей, слушать музыку Бетховена или восхищаться живописью Рембрандта. А возможности освоения микромира и макромира, в сущности, безграничны. В дополнение к переживаниям настоящего существуют и возможности захватывающих исследований таинственного прошлого, от древнейших цивилизаций и мира допотопного до событий, связанных с первыми микросекундами Большого Взрыва.

Чтобы соучаствовать в феноменальном мире и быть способным переживать этот богатейший диапазон приключений, требуется некоторая степень отождествления со своей воплощенной самостью и принятие мира материи. Однако если наше отождествление с телесным Я остастся безусловным, а наша вера в материальный мир как единственную действительность не поколеблена, то невозможно со всею полнотою наслаждаться нашим соучастием в творении. Призраки личной незначительности, непостоянства и смерти могут полностью затмить благоприятную сторону жизни и лишить ее пыла. Нам также следует добавить к этому и разочарование, связанное с неоднократными тщетными попытками осуществить во всей полноте свои божественные возможности внутри ограничений, навязанных нам нашими телами и материальным миром.

Чтобы найти разрешение этой дилеммы, нам следует обратиться вовнутрь, к целенаправленному духовному поиску. По мере того как мы продолжаем открывать и осваивать различные скрытые измерения самих себя и действительности, наше отождествление с телесным Я постепенно становится все менее и менее прочным и непреодолимым. Мы продолжаем отождествляться с "кожезакапсулированным эго" ради осуществления практических намерений, но подобная направленность становится все более и более временной и игровой. И когда у нас создается достаточное переживательное знание надличностных измерений сущего, включая знание нашей собственной истинной самобытности и высокого космического положения, то обыденная жизнь становится намного более легкой и вознаграждающей.

По мере того как продолжается внутренний поиск, рано или поздно нам открывается, что сущность всех видов - бессодержательность. Как утверждают буддийские учения, знание настоящей природы явленного мира и его пустоты помогает нам достичь освобождения от страданий. Это включает и узнавание того, что вера в любые отдельные Я в нашей жизни, включая и наше собственное, в конечном счете является наваждением. В буддийских сочинениях о постижении непременной пустотности всех видов и вытекающем отсюда осознании того, что не существует никаких отдельных самостей, говорится как об анатте (анатмане), буквально как о "не-я".

Осознание нашей божественной природы и непременной пустоты всех вещей, которые открываются нам в надличностных переживаниях, создают основания для некой надструктуры, которая может значительно помочь нам управляться с трудностями нашего повседневного существования. Мы можем полностью охватить переживание материального мира и наслаждаться всем, что он нам может дать: красотой природы, человеческими взаимоотношениями, любовью, семьей, произведениями искусства, спортом, кулинарными изысками и несметным множеством других вещей. Однако что бы мы ни делали, жизнь принесет нам и испытания, и препятствия, болезненные переживания и потери. И когда дела окажутся уж слишком тяжкими, а положение бедственным, мы сможем обратиться к более широкому видению, которое открылось нам во внутреннем поиске.

Связь с более высокими видами действительности и освобождающее знание анатты, а также восприятие всей видимости как пустотной, даст нам возможность выдерживать то, что иначе было бы непереносимо. С помощью этого превосходящего осознавания нам, может быть, удастся пережить во всей полноте весь спектр жизни или, как говаривал грек Зорба, "полнейшую катастрофу". Ведь способность успешно примирить и включить в себя содержание и духовные стороны существования, или хилотропное и холотропное измерения жизни, относится к самым возвышенным устремлениям мистических традиций.

Лицу, чье существование ограничивается бытовым уровнем обыденного сознания и у кого нет доступа в переживании к превосходящим и божественным измерениям действительности, будет очень трудно преодолеть глубоко сидящий страх смерти и обнаружить более глубокий смысл жизни. При таких обстоятельствах многое в его каждодневном поведении побуждается потребностями ложного Я, а самые важные стороны его жизни не являются подлинными и определяются простыми реакциями.

© 2000 Станислав Гроф.

09 мая, 2008

Фундаментальная иллюзия

Если на самом деле правда то, что наше глубиннейшее естество божественно и что мы то же самое, что и творящее начало вселенной, то каким образом объяснить прочность нашей уверенности в том, что мы просто существующие в материальном мире физические тела? Какова же тогда природа этого основополагающего неведения относительно нашей подлинной самобытности, той таинственной пелены забвения, которую Аллан Уотте называл "табу на знание того, кто ты"? Как могло случиться, что бесконечная и вечная духовная сущность сотворила из себя и в себе самой некую виртуальную репродукцию - осязаемую действительность, населенную чувствующими существами, которые переживают себя как отдельных и от своего истока, и друг от друга? Как могло статься, что все действующие в мировых событиях окутаны наваждением веры в объективное существование их собственной призрачной действительности?

Самое подходящее объяснение, которое мне довелось услышать от людей, с которыми я работал, говорило, что космическое творящее начало пленяется своим собственным совершенством. Замысел творения, стоящий за божественной игрой, заключается в том, чтобы создать такие действительности переживания, которые предоставили бы в сознании наилучшие возможности для необычных предприятий, включая сюда, разумеется, и призрачность материального мира. Чтобы отвечать этим требованиям, эти действительности должны быть убедительными и правдоподобными во всех своих мельчайших подробностях.

Мир, в котором мы живем, обладает множеством характеристик, которые у высшего начала в его чистом виде отсутствуют, таких, как множественность, наличие противоположностей, плотность и вещественность, изменчивость и непостоянство. План создания репродукции материальной действительности, наделенной такими свойствами, выполняется с таким художественным и научным совершенством, что отщепившиеся единицы Мирового Ума считают его полностью убедительным и ошибочно принимают его за действительность. В крайнем выражении своей искусственности, представляемой в виде атеиста, теперь божественное преуспевает в том, чтобы вносить доводы не только против своей причастности творению, но и против самого своего существования.

Одной из самых важных уловок, помогающих создавать призрак обычной материальной действительности, выступает существование заурядного и безобразного. Если бы мы все были сияющими бесплотными существами, черпающими свою жизненную энергию прямо от солнца и живущими в мире, где все края выглядят как Гималаи, Большой Каньон или нетронутые острова Тихого океана, нам было бы очевидно, что мы являемся частью божественной действительности. Точно так же, если бы все строения нашего мира выглядели как Альгамбра, Тадж-Maxaл, райская долина Занаду или Шартрский собор и нас окружали скульптуры Микеланджело, если бы мы слушали музыку Бетховена или Баха, божественная природа нашего мира легко бы была различима.

Существование зла и то обстоятельство, что само естество жизни - хищничество, делает подобную задачу для средней личности почти невозможной. А для образованных представителей Запада картина мира, созданная материалистической наукой, является дополнительным серьезным препятствием.

Существует и другая важная причина, почему же столь трудно освободиться от наваждения, что мы отдельные индивиды, живущие в материальном мире. Пути к воссоединению с божественным истоком чреваты множеством невзгод, опасностей и испытаний. Божественная игра - не какая-то полностью замкнутая система. Она дает своим участникам возможность открыть истинную природу творения, включая их собственное высокое положение в космосе. Однако пути, ведущие от самообмана к просветлению и воссоединению с истоком, преисполнены серьезных трудностей, и большинство возможных лазеек в творении тщательно сокрыты. Это, безусловно, необходимо для сохранения устойчивости и равновесия в космическом устроении. Такие превратности и ловушки на духовном пути представляют собою важную часть "табу на знание того, кто же мы".

Все положения, в которых предоставляются возможности духовного раскрытия, как правило, связаны с самыми разными мощными противостоящими силами. Некоторые из препятствий, делающие путь к освобождению и просветлению необычайно трудным и опасным, по своей природе внутрипсихичны. К ним относятся ужасающие переживания, которые могут отпугнуть менее храбрых и решительных искателей, такие, как страх смерти и призрак безумия.

Влияние, которым пользуется в современном обществе материалистическая наука, чрезвычайно осложняет возможность отнестись к мистицизму серьезно и следовать путем духовного раскрытия. Вдобавок догматы и деятельность базовых религиозных конфессий может действовать скорее как тяжкая помеха любому серьезному духовному поиску, нежели как учреждение, которое помогло бы нам устанавливать связь с Богом. Если все время очернять и стращать своих членов, то им становится трудно поверить, что Бог внутри них.

© 2000 Станислав Гроф.

08 мая, 2008

Реальность единства и иллюзия множественности

Люди, которые переживают космическое творящее начало, зачастую пытаются постичь тот порыв, который ведет к творению миры переживания. Их озарения о "побуждении" божественного к порождению проявленных миров содержат в себе некоторые примечательные противоречия. Одна значительная категория подобных озарений подчеркивает изумительное внутреннее богатство непостижимых творческих возможностей Безусловного Сознания. Космический исток настолько сверхизбыточен и преисполнен возможностями, что просто вынужден давать выразиться им в творящем действии.

Другая группа откровений настаивает, что также в ходе творения Безусловное Сознание стремится к чему-то, чего ему недоставало и что у него отсутствовало в его исконном былом состоянии. С обыденной точки зрения озарения этих двух категорий могут казаться противоречащими друг другу. В холотропных состояниях это противопоставление снимается, и две категории, которые казались противоположными, могут легко сосуществовать друг с другом и действительно дополнять друг друга.

Порыв к творению зачастую описывается как стихийная сила, отражающая невообразимое внутреннее богатство и избыточность Божественного. Творящий космический исток настолько неохватен и переполнен беспредельными возможностями, что сам не может их сдержать и должен выразить все свое скрытое могущество. Другие описания подчеркивают безмерную жажду Мирового Ума достичь познания самого себя, освоить и пережить во всей полноте свое могущество. Что может быть сделано только путем выражения вовне и проявления всех своих скрытых возможностей в виде настоящего творящего действия. А оно требует расщепления на субъект и объект, на переживающее и переживаемое, на наблюдателя и наблюдаемое. Подобные идеи можно найти в средневековых каббалистических писаниях, согласно коим побуждением к творению является то что "Богу надо видеть Бога".

Игра в себе и с самим собой

Дополнительными важными измерениями хода творения, на которых подчас делается ударение, являются веселье, довольство собой и космический юмор творящего. Эти стихии лучше всего были описаны в древних индуистских сочинениях, которые говорили о вселенной и сущем, как о лиле, или Божественной Игре. В соответствии с подобным взглядом, творение - это чрезвычайно сложная вычурная игра, которую божественное начало, Брахман, ведет в ceбе и с самим собой.

Творение также может видеться как невероятный опыт, в котором выражается необъятная любознательность Безусловного Сознания, страсть, подобная увлеченности ученого, посвящающего свою жизнь разысканьям и исследованиям. Некоторые люди, переживавшие озарения о "поводах" к творению, выделяют также его эстетическую сторону. С этой точки зрения вселенная, в которой мы живем и все переживаемые действительности в других измерениях так проявляются как конечные творения искусства, и порыв к их созданию может быть приравнен к вдохновению и творческой страсти высочайшего художника.

Иногда озарения, относящися к силам, лежащим в основе творения, не отражают льющегося через край изобилия, богатства, крайней самодостаточности и совершенного мастерства космического творящего начала, а отражают, скорее, некоторое ощущение неполноценности, нехватки или нужды. К примеру, может открыться, что, несмотря на необъятность и совершенство своего бытийного состояния, Безусловное Сознание осознает, что оно одно. Это одиночество находит свое выражение в бездонной тоске по участию, общению и сопереживанию - в своего рода Божественном Томлении. И потому самая могущественная сила, таящаяся за творением, описывается как стремление творящего начала дарить и получать Любовь.

Другим решающим измерением хода творения, о котором временами в этой категории сообщалось, по-видимому, выступает исконное пристрастие божественного истока к переживаниям, которые являются характерной чертой материального мира. Согласно подобным озарениям, в Духе существует глубочайшая потребность переживать то, что противоположно его собственному естеству. Сам будучи вечным, бесконечным, безграничным, бесплотным, он томится по мимолетному, непостоянному, ограниченному пространством и временем, плотному, осязаемому, телесному. Другим важным "поводом" к творению, который упоминается время от времени, выступает стихия однообразия. Каким бы безмерным и восхитительным ни могло показаться переживание божественного со стороны человека, для божественного оно всегда истое, то же самое, и в этом смысле однообразное. И в таком случае творение может видеться как исполинское усилие, выражающее превосходящее томление по перемене, поступку, движению, событию, по неожиданному.

Все, кому посчастливилось пережить случаи столь глубокого проникновения в космическую мастерскую творения, кажется, единодушны в том, что все, что можно было бы сказать об этом уровне действительности, никоим образом не может воздать должное тому, чему они были свидетелями. Поразительный порыв широты невообразимой, ответственный за творение явленных миров, по всей видимости, включает в себя все эти составляющие, какими бы противоречивыми и парадоксальными они ни могли показаться нашей обычной восприимчивости и здравому смыслу, и даже много более того. Ясно, что, несмотря на все наши попытки постичь и описать творение, природа творящего начала и хода творения остается окутанной непостижимой тайной.

Мировой Ум ввязывается в творящую игру, которая включает в себя сложные ряды делений, дроблений и различений. Все это в конце концов воплощается в миры переживаний, которые содержат в себе бесчисленные отдельные единицы, наделенные конкретными видами сознания и обладающие избирательным самоосознаванием. Кажется, существует всеобщее единодушие насчет того, что они возникают посредством множества делений и подразделений изначально нераздельного поля космического сознания. Таким образом, божественное творит не что-то внешнее себе, а лишь посредством превращений в поле своего собственного бытия.

Второй важной составляющей в ходе творения является особый вид отделения, разобщения или забвения, посредством которого дочерние единицы сознания постепенно все более и более утрачивают соприкосновение со своим изначальным истоком, а также осознание своего былого естества. У них также развивается ощущение индивидуальной самобытности и безусловной отделенности друг от друга. На последних стадиях этого движения между этими отщепившимися единицами, а также между каждой из них и изначальным неразличимым единством Безусловного Сознания возникают неуловимые, но относительно непроницаемые завесы.

Взаимосвязь между Безусловным Сознанием и его частями особенна и сложна и не может быть понята с точки зрения привычного мышления и обыкновенной логики. Наш здравый смысл говорит нам, что часть одновременно не может быть целым и что целое, будучи составленным из своих частей, должно быть больше, чем любая из его составляющих. Но в текстуре вселенной отдельные единицы сознания, несмотря на свою самобытность и особые отличия, на ином уровне, по сути, остаются тождественными и своему истоку, и друг другу. Их природа парадоксальна - они и целое, и части в то же самое время.

Озарения в холотропных состояниях сознания рисуют сущее как изумительную игру космического творящего начала, которое превосходит время, пространство, последовательную причинность и противоположности любого рода. С этой точки зрения явленные миры, включая материальный мир, оказываются "виртуальными действительностями", порожденными технологией сознания - бесконечно сложной оркестровкой переживаний. Они существуют на множестве различных уровней действительности, простираясь от нераздельного Безусловного Сознания до богатейшего пантеона архетипических существ и бесчисленных индивидуальных единиц, составляющих мир материи, все равно, в общем-то, имеющих место в самом нераздельном Сознании.

Обратное движение

Ход последовательных делений, сочетающийся с всевозрастающим разделением и отчуждением, представляет собой только одну половину космического круговорота. Озарения в особых состояниях сознания открывают подчас другую часть этого же движения, состоящего из событий в сознании, которые отражают ход в противоположном направлении, от миров множественности и разделения к усиливающемуся размыванию границ и слиянию в гораздо большие целостности.

Подобные озарения соответствуют тем описаниям и изложениям этих двух космических движений, которые даются в различных духовных и философских системах. К примеру, Плотин, основоположник неоплатонизма, говорил о них как об истечении (efflux) и о течении вспять (reflux) (Plotinus, 1991). На Востоке сходные представления находят свое наиболее ясное выражение в сочинениях индийского мистика и философа Шри Ауробиндо под именами инволюции и эволюции сознания (Aurobindo, 1965). Современное изложение движения нисходящего и восходящего в космическом действии можно найти в работах Кена Уилбера (Wilber, 1980, 1995).

В соответствии с озарениями в холотропных состояниях вселенское действие предоставляет не только бессчетное число возможностей для становления отдельного индивида, но равным образом также и ряд богатейших и изумительнейших возможностей для размывания границ и слияния, которое способствует возвращению в переживании к истоку. Воссоединяющие переживания дают возможность индивидуальным монадам сознания преодолеть их отчуждение и освободиться от наваждения своей отделенности. Подобное превосхождение того, что раньше казалось безусловными границами, и вытекающее из него поступательное соединение создаст все большие и большие единицы переживания. В своих самых крайних пределах это движение растворяет все границы и становится причиной воссоединения с Безусловным Сознанием. Череда слияний, происходящих в различных видах и на многих уровнях, выполняет общий кругообразный рисунок космического танца.

Самыми частыми причинами, вызывающими непроизвольные воссоединяющие переживания, являются раскрытие себя чудесам природы, таким, как Большой Каньон, тропические острова или закаты на Тихом океане. Изысканные художественные творения необычайной красоты могут оказать такое же воздействие, будь это музыкальные шедевры, великие произведения живописи и скульптуры или монументальная архитектура. Часто дополнительными источниками воссоединяющих переживаний являются атлетическая деятельность, сексуальное соитие, а у женщин роды и кормление грудью.

Хотя воссоединяющие переживания вероятнее всего случаются в положениях благоприятных эмоционально, они также могут происходить и в обстоятельствах, которые в высшей степени неблагоприятны, угрожающи и опасны для индивида. В этом случае сознание Я скорее разбивается и подавляется, нежели растворяется и превосходится. Это происходит во время жесткого острого или хронического стресса, во время сильного эмоционального или физического страдания или в моменты, когда целостность или жизнь тела находятся под серьезной угрозой. Многие люди открывают мистические царства в моменты околосмертных переживаний во время аварий, ранений, опасных заболеваний или хирургических операций.

Традиционные психиатры, не отличающие мистицизм от психоза, рассматривают воссоединяющие переживания как проявления душевной болезни. Заслуга в доказательстве того, что это серьезное заблуждение, принадлежит Абрахаму Маслоу, основателю гуманистической и трансперсональной психологии. При изучении многих сотен индивидов он выяснил, что эти вершинные переживания являются скорее сверхнормальными, нежели ненормальными феноменами. При благоприятствующих обстоятельствах они могут приводить к более высокому уровню эмоционального и физического здоровья и вести к тому, что Маслоу называл "самоосущетвлением" или "самоисполненностью" (Maslow, 1964).

© 2000 Станислав Гроф.

07 мая, 2008

Переживание высшего начала вселенной

Мне нравится как поет Станислав Гроф, очень поэтично, проникновенно. Станислав Гроф - чешско-американский психолог и психиатр, доктор медицины, наряду с Абрахамом Маслоу, основатель так называемой трансперсональной психологии. Один из тех людей, который начал upgrade'ить западную психологическую школу, используя наработки восточных подходов и философий.

Люблю я его за точность формулировок. Собственно наша жизнь состоит только из двух вещей - из опыта и формулировок. Он всю жизнь занимался сбором и компиляцией формулировок, и преуспел в формулировании. Главное - переживание, но опыт хорошо бы и формулировать, чтобы делиться им и оставлять за собой навигационные "метки".


Те, кто рассказывал о подобном состоянии как о последнем откровении, выказывали совершенно поразительное согласие при описании характерных черт его переживания. Они говорили, что переживание Высшего включает в себя превосхождение всех границ анализирующего ума, всех рассудочных категорий и всех ограничений обычной логики. Это переживание не было связано обычными ограничениями трехмерного пространства и линейного времени, такими, как они даны нам в обыденной жизни. Оно также в неразделимом единстве содержало в себе все постижимые противоположности и таким образом превосходило двойственности любого рода.

Раз за разом люди сравнивали Безусловное с сияющим источником света невообразимой силы, хотя и подчеркивая, что свет тот отличается по некоторым своим знаменательным качествам от любого вида света, известного нам в материальном мире. При попытке описать Безусловное как свет, как бы это ни казалось в некотором смысле подходящим, целиком упускаются из виду некоторые из его неотъемлемых характеристик, в частности, то обстоятельство, что оно также является безмерным и бездонным полем сознания, обладающим бесконечной разумностью и творящей силой. И еще одно свойство, которое упоминалось постоянно, - это утонченное ощущение юмора ("космический юмор").

Высшее космическое начало может переживаться двумя разными способами. Иногда все личные границы размываются или резко изглаживаются, и мы всецело поглощаемся божественным истоком, становясь с ним единым и неотличимым от него. В иных случаях у нас сохраняется чувство отделенной самобытности, принимающей роль изумленного наблюдателя, лицезреющего как бы извне mysterium tremendum сущего. Или, как некоторые мистики, мы можем переживать исступление восхищенного влюбленного, переживающего встречу с Возлюбленной. В духовной литературе всех эпох в изобилии встречаются оба вида переживаний божественного.

Встреча с Безусловным или отождествление с ним не единственный путь переживания высшего начала в космосе или последней действительности. Второй вид переживания, который, по всей видимости, удовлетворяет тех, кто ищет ответы на последние вопросы, особенно удивителен, так как не имеет никакого конкретного содержания. Это отождествление с Космической Пустотностью или Небытием описывается в мистической литературе просто как Пустота. Важно подчеркнуть, что не каждое переживание пустоты, с которым мы можем встретиться в холотропных состояниях, расценивается как Пустота. Ибо люди очень часто пользуются этим понятием, чтобы описать неприятное ощущение отсутствия чувств, желания деятельности или смысла. Для того чтобы удостоиться именования Пустоты, это состояние должно отвечать совершенно особым условиям.

Когда мы сталкиваемся с Пустотой, мы чувствуем, что она является изначальной бессодержательностью космических соотношений и соразмерностей. Мы становимся чистым сознанием, осознающим это безусловное небытие, однако в то же самое время у нас есть странное парадоксальное чувство ее неотъемлемой полноты. Космический вакуум - это также и пленум (то есть пространство, заполненное веществом), так как, кажется, ничего в нем не отсутствует. И хотя в конкретном проявленном виде в ней не предстает ничего, но, кажется, в скрытом виде содержится все. Пустота превосходит обычные категории пространства и времени. Она неизменна и лежит за всеми дихотомиями и противоположностями, такими, как свет и тьма, добро и зло, покой и движение, микрокосм и макрокосм, мука и исступление, единичность и множественность, вид и безвидность и даже сущее и не-сущее.

Некоторые люди называют ее Сверхкосмической или Метакосмической Пустотой, указуя, что эта исконная пустотность и небытие выступает как начало, лежащее в основе знаемого нами мира явлений и в то же самое время его сверхпредопределяющее. Этот метафизический вакуум, чреватый возможностями всех вещей, является, выступая как колыбель всякого существа, первичным истоком сущего. И в таком случае творение всех явленных миров является исполнением и конкретным воплощением его предсуществующих естественных возможностей. Невозможно передать словами, насколько переживательно убедительными и логичными являются эти парадоксальные ответы на большинство основополагающих и сокровеннейших вопросов о сущем. Ибо полное постижение этих необычайных состояний требует непосредственного личного переживания.

В методичном и целенаправленном духовном делании, вовлекающем холотропные состояния сознания, мы можем подчас превосходить обычные границы телесного Я. В ходе этого мы открываем, что любые границы в материальной вселенной и в других действительностях предельно случайны и проницаемы. Отбрасывая ограничения рассудочного ума, путы здравого смысла и обыденной логики, мы можем прорваться сквозь множество разделяющих преград, расширить наше сознание до невообразимых размерностей и в конечном счете пережить единение и тождественность с превосходящим истоком всего сущего, известным в духовной литературе под множеством различных имен.

Когда мы достигаем отождествления в переживании с Безусловным, мы осознаем, что наше собственное бытие в пределе соразмерно всему космическому сплетению, всему сущему. Осознание собственной божественной природы, нашей тождественности с космическим истоком - самое важное открытие, какое мы можем сделать в ходе глубокого самоосвоения. В этом суть знаменитого высказывания, обнаруженного в рукописях древней Индии в Упанишадах: "Таттвамаси". И буквальный перевод этого высказывания: "То ты еси" - означает: "ты божественной природы" или "ты - Бог". Оно открывает, что наше обыденное отождествление с "кожезакапсулированным эго", облеченным в тело индивидуальным сознанием, или со "знаком-образом" (намарупа) - заблуждение и что наша истинная природа - это природа космической творящей энергии (Атмана-Брахмана).

Подобное откровение относительно тождественности индивида с Богом является последней тайной, таящейся в сердце всех великих духовных традиций, хотя и может выражаться каким-то иным путем. Я уже упоминал, что в индуизме Атман, индивидуальное сознание, и Брахман, вселенское сознание, - одно. Последователи сиддха-йоги это базовое положение своей школы слышат во множестве разновидностей: "Бог пребывает в тебе, как ты". А в буддийских сочинениях можно прочесть: "Погляди вовнутрь - ты Будда". В конфуцианской традиции нам говорят, что "небо, земля и человек - одно тело".

То же самое откровение можно найти в словах Иисуса Христа: "Я и отец - одно". А святой Григорий Палама, один из величайших богословов Православной Церкви, провозглашал: "Ибо царствие небесное, более того, Царь наш Небесный внутри нас". Точно так же чтимый еврейский мудрец, каббалист Авраам бен Шмуель Абулафия, учил, что "он и мы одно". Согласно высказыванию Мухаммеда "кто знает себя, знает своего бога". Мансур аль-Халладж, суфийский пророк и поэт, известный как "мученик мистической любви", описывал это таким образом: "Оком сердца узрел я Господа моего. И вопрошал я: "Кто ты?" - и ответствовал Он: "Ты". Аль-Халладжа бросили в темницу и с живого содрали кожу за высказывание: "Аналь Хакк", - что означает "я - Бог, безусловная истина, истинная действительность".

Высшее начало может быть непосредственно пережито в холотропных состояниях сознания, но оно ускользает от любых попыток достоверного описания или объяснения. Язык, которым мы пользуемся, чтобы общаться по поводу повседневных житейских дел, просто не приспособлен для подобной задачи. Индивиды, у которых было это переживание, кажется, согласны насчет того, что оно невыразимо. Слова и строй нашего языка мучительно не соответствуют в качестве орудий для описания его природы и измерений, особенно для тех, кто его не переживал.

Любые попытки описания превосходящих переживаний вынуждены полагаться на слова обыденного языка, который развился, чтобы обозначать предметы и действия в материальном мире, таковом, как он переживается в обычном состоянии сознания в нашей повседневной жизни. По этой причине, когда мы хотим сообщить о переживаниях и озарениях, с которыми мы сталкиваемся в различных холотропных состояниях сознания, язык оказывается несостоятельным и недостаточным. Это в особенности справедливо в случаях, когда наши переживания сосредоточены на последних вопросах сущего, таких, как Пустота, Безусловное Сознание и творение.

Те, кто знаком с духовными философиями Востока зачастую прибегают к словам из разных языков Азии, когда описывают свои духовные переживания и озарения. Они пользуются санскритскими, тибетскими, китайскими или японскими понятиями. Ведь эти языки развивались в культурах, обладающих величайшей искушенностью в отношении холотропных состояний и представлений о духовных сферах действительности. В отличие от западных языков они содержат в себе множество специальных понятий, особым образом описывающих тонкости мистических переживаний и связанных с ними вопросов. Но до конца даже и эти слова могут быть полностью понятны только лишь тем, кто испытал соответствующие переживания.

© 2000 Станислав Гроф.

05 мая, 2008

Поэзия Хайдеггера

Мне кажется, я понял, как надо воспринимать тексты Хайдеггера - как поэзию. Ни в коем случае не стоит пытаться понять галлюцинирующий ум этого философа и пытаться встать с ним на одну волну - это может быть опасно для ума. Возникнет еще больше вопросов. Больное сознание вызывает столько вопросов, и каждый закрытый вопрос вызывает еще сто вопросов. Возникает целое дерево бессмысленных вопросов и еще более бессмысленных ответов.

Но таким образом ум и работает - он сам себе вопрос задает и сам на него отвечает, а потом ему кажется что он на него не ответил до конца и задает еще сто вопросов. Сознание - это ведь аппарат по построению иллюзий. Строительство иллюзий начинается с вопросов. Само сознание их и выдумывает из ничего. Этот галлюцинирующий ум похож на разросшееся дерево, которое само себя породило. Растут деревья в природе, также и умы растут у людей.


Присутствие определяется как сущее всякий раз из возможности, какая оно есть и как-то понимает в своем бытии. Это формальный смысл устройства экзистенции присутствия. Здесь однако лежит указание для онтологической интерпретации этого сущего развернуть проблематику его бытия из экзистенциальности его экзистенции. Но это никак не значит конструировать присутствие из конкретной возможной идеи экзистенции. Присутствие надо в начале анализа интерпретировать именно не в особенности определенного экзистирования, но вскрыть в его индифферентном ближайшим образом и большей частью. Эта индифферентность обыденного присутствия не ничто, но позитивная феноменальная черта этого сущего. Из этого рода бытия и обратно в него всякое экзистирование есть как оно есть. Мы именуем эту обыденную индифферентность присутствия термином серединность.

Мир сам не внутримирно сущее, и все же он настолько определяет это сущее, что оно может встретиться и открытое сущее в его бытии может показать себя лишь насколько мир "имеется". Но как "имеет себя" мир? Если присутствие онтически конституировано бытием-в-мире и к его бытию равносущественно принадлежит понимание своей самости, как бы оно ни было неопределенно, то нет ли у него понимания мира, доонтологического понимания, правда лишенного эксплицитных онтологических прозрений и способного без них обходиться? Не кажет ли себя для озаботившегося бытия-в-мире с внутримирно встречающим сущим, т.е. с его внутримирностью, нечто вроде мира? Не входит ли этот феномен в дофеноменологический обзор, не всегда ли уже включен в таковой, без того чтобы требовать тематической онтологической интерпретации? Имеет ли присутствие само в круге своей озаботившейся поглощенности подручным средством такую возможность быть, в которой ему с озаботившим внутримирным сущим просвечивает известным образом его мирность?

Но достижимо ли онтологически на этом пути, отвлекаясь пока от специфической проблемы мира, бытие внутримирно ближайше встречающего? Не вводится ли исподволь с материальной вещностью бытие - постоянное вещное наличие, - которое через последующее наделение сущего ценностными предикатами настолько не получает онтологического восполнения, что скорее эти ценностные черты сами оказываются лишь онтическими определенностями сущего, имеющего бытийный образ вещи? Добавка ценностных предикатов ничуть не может дать новых разъяснений о бытии благ, но лишь опять предустанавливает для них бытийный род чистой наличности. Ценности суть наличные определенности вещи. Ценности имеют в итоге свой онтологический источник единственно в предыдущем введении вещной действительности как фундаментального слоя. Но уже дофеноменологический опыт показывает в якобы вещно сущем нечто не делающееся через вещность вполне понятным.

В контексте первого наброска бытия требовалось отграничить присутствие от способа бытия в пространстве, именуемого нами внутриположностью. Она означает: сущее, само протяженное, замкнуто протяженными границами протяженного. Внутриположно-сущее и замыкающее оба наличны в пространстве. Отвод такой внутриположности присутствия в пространственном вместилище должен был однако не исключить в принципе всякую пространственность присутствия, но только держать свободным путь к увидению конститутивной для присутствия пространственности. Ее теперь надо выявить. Поскольку однако внутримирно сущее тоже находится в пространстве, его пространственность будет стоять в онтологической связи с миром. Отсюда нужно определить, в каком смысле пространство есть конститутив мира, со своей стороны характеризованного как структурный момент бытия-в-мире. Особенно следует показать, как окружное окружающего мира, специфическая пространственность встречающего в окружающем мире сущего сама фундирована через мирность мира, а не наоборот мир со своей стороны наличен в пространстве. Разыскание пространственности присутствия и пространственной определенности мира берет свое начало в анализе внутримирно подручного в пространстве.

Онтологическая интерпретация мира в прохождении через внутримирно подручное поставлена вперед, поскольку присутствие в его повседневности, в аспекте которой оно остается постоянной темой, не только вообще есть в мире, но в главенствующем способе бытия относит себя к миру. Присутствие ближайшим образом и большей частью своим миром захвачено. Этот бытийный модус растворения в мире и тем самым лежащее в его основе бытие-в вообще сущностно обусловливают феномен, к которому мы теперь подходим с вопросом: кто он, являющийся в повседневности присутствием? Все бытийные структуры присутствия, туда же и феномен, отвечающий на этот вопрос кто, суть способы его бытия. Их онтологическая характеристика экзистенциальная.

© 1927 Мартин Хайдеггер, Martin Heidegger.

03 мая, 2008

Экзистенциализм и сумашествие западного сознания

Вот пример текста Хайдеггера:

Это отрывок из главного философского труда немца Мартина Хайдеггера под названием "Бытие и время".

Этот так называемый фундаментальный труд Хайдеггера считается одним из важнейших в истории философии. Переведен на многие языки мира и оброс тысячами интерпретаций. Впервые был опубликован в 1927 году. "Возобновляя исконное философское вопрошание о бытии, о смысле бытия, Хайдеггер совершает революцию в понимании онтологической проблематики, вскрывая традиционные предрассудки и обнаруживая глубинную связь времени и бытия. Согласно Хайдеггеру, бытие само есть время и лишь в горизонте времени становится понятным."

Удивительно, как много серьезных, тяжелых и красивых слов! А главное теперь все будут думать, что мы очень умные.

Приведенный отрывок текста совершенно репрезентативен - весь текст из более чем 300 страниц представляет собой изложение в точно таком же стиле, практически без вариаций, где очень часто употребляются слова "бытие", "время", "существование", и много других слов, все это облеченное в какую-то поэтическую и гипнотическую паутину, напоминающую бред шизофреничного сознания.

Посыл в нем такой - "я конечно непонятно выражаюсь, но если ты сойдешь с ума до состояния галлюцинирующего бреда, как у меня, то ты меня поймешь, и тебе обязательно надо сделать это, ведь я - самый известный философ 20 века, меня все знают и везде цитируют".

А это текст Сартра:

Это отрывок из его главной работы "Бытие и ничто". Считается, что 500 страниц подобного текста изучают "суть человеческого бытия, особенности сознания и действия человека, его отношение к миру вещей и других людей, смысл и корни его свободы и ответственности."

Ни по этим ли людям плачет психиатрическая лечебница? А ведь это самые видные "ученые" - лучшие и самые серьезные философы 20 века, наряду с главными западными шизофренниками - Кантом и Гегелем.

Западная философия, и весь западный мир вместе с ней, сходят с ума.

02 мая, 2008

Западная экзистенциальная философия

Из всей европейской философии только философы-экзистенциалисты не вызывают желания как можно скорее захлопнуть книгу.

Но вот что интересно: почему-то, что скажет философ-индус от адвайты или философ-японец от дзена на одной странице, европейцу для выражения того же самого понадобится целый книжный том?

Откуда у Запада такая одержимость словами и такое желание без остановки переливать из пустого в порожнее?

И Кант, и Гегель, и вся эта европейская философия - сумасшествие больного ума. Сартр прощен, потому что ему удавалось писать очень меткие, экзистенциальные романы. Хайдеггер прощен, потому что он - самый главный сумашедший, Канту и Гегелю до него далеко.

Существовали две разновидности экзистенциалистов: во-первых, это теистические экзистенциалисты, к которым относится Ясперс и Габриэль Марсель; и, во-вторых, экзистенциалисты-атеисты, к которым относятся Хайдеггер, Сартр и все французские экзистенциалисты.

Сартр на пути к нирване попал в Тошноту. Его проблема в том, что дальше Тошноты он не пошел, а так бы истинно просветленный получился. Тошнота, его бедного, в сети взяла, на пути к реальности. А ведь близко был... так близко. Вот как тяжеловесно пишет:


Я говорю "я" - но понятие это утратило для меня смысл. Я настолько предан забвению, что мне трудно почувствовать самого себя. Реального во мне осталось только существование, и оно чувствует, что существует. Я долго, беззвучно зеваю. Никого. Антуан Рокантен не существует. Ни-для-кого. Забавно.

А что такое вообще Антуан Рокантен? Нечто абстрактное. Тусклое воспоминание обо мне мерцает в моем сознании. Антуан Рокантен... И вдруг "я" начинает тускнеть, все больше и больше - кончено: оно угасло совсем.

Среди стен домов остается сознание, трезвое, неподвижное, опустошенное, оно само себя воспроизводит. Оно стало необитаемым. Еще недавно кто-то говорил: "я", кто-то говорил: "мое сознание". Кто же это? Раньше во вне находились говорящие улицы со знакомыми запахами и красками. Теперь остались безымянные стены, безымянное сознание.

Итак, в наличии: стены домов и между ними малюсенькая, живая и безликая прозрачность. Сознание существует как дерево, как былинка. Оно дремлет, ему скучно. Маленькие мимолетные существования поселяются в нем, как птицы на ветках.

Поселятся, а потом исчезнут. Забытое, заброшенное - среди стен домов под серым, пасмурным небом сознание. А смысл его существования вот в чем: оно сознает, что оно лишнее. Оно разжижается, распыляется, тщится затеряться на темной стене, возле фонаря или там, дальше, в вечерней дымке. Но забыться ему не удается никогда; оно сознает, что оно сознание, которое пытается забыться. Такова его участь.

Есть сдавленный голос, который произносит: "Поезд отходит через два часа", и есть сознание этого голоса. Есть сознание, сознающее самое себя. Оно видит себя насквозь, спокойное и опустелое среди этих стен, оно освобождено от человека, обитавшего в нем, оно чудовищно, потому что оно никто. Голос говорит: "Багаж сдан. Поезд отходит через два часа". Стены домов тянутся справа и слева. Есть сознание дорожного покрытия, скобяной лавки, амбразур казармы, и голос говорит: "В последний раз".

Осознается Анни, Анни в номере отеля, осознается страдание, страдание осознает себя среди бесконечных стен, которые уходят и никогда не вернутся. "Будет этому конец?" - голос среди домов поет джазовую мелодию "Some of these days", будет этому когда-нибудь конец? И мелодия тихонько возвращается и, подкравшись сзади, незаметно вновь обретает голос, и голос поет и не может умолкнуть, и тело бредет, и есть сознание всего этого, и сознание - увы! - сознает, что сознает. Но того, кто страдал бы, кто заламывал бы руки и пожалел бы самого себя, нет. Никого нет. Это страдание перекрестков в его чистом виде, сознание, которое забыто, которое не может забыться.

© 1938 Жан-Поль Сартр, Jean-Paul Sartre.

01 мая, 2008

Богоизбранность

В мире существуют две богоизбранные нации.

Первая и самая известная - это еврейская нация.

Вторая и менее известная - это арийская нация. Древнеарийские племена населяли полуостров Индостан, и современные индусы напрямую произошли от этих племен. То есть прямой наследник арийской цивилизации - индуистская цивилизация.

Есть также убедительные свидетельства того, что народы северной Европы, в том числе немцы, вероятно, произошли от ариев.

Последним предположением воспользовался Адольф Гитлер, вспомнив о богоизбранности ариев и провозгласив немцев прямыми наследниками ариев. Еще он позаимствовал символ солнца - свастику, на этот раз напрямую у индусов. Свастика - очень популярный символ в индуизме, и особенно джайнизме, и ее можно встретить в Индии на каждом шагу, почти в любом храме.

Есть исторические свидетельства того, что Гитлер очень интересовался индуизмом и различными оккультными школами Востока, проявлял действительно большой интерес, видимо искал религиозный и философский фундамент для фашизма, и заказывал себе из Индии разных гуру, магов и астрологов. Однако индуизм, как философия и религия, сам по себе совершенно не имеет ничего общего с фашизмом.

Итак, мы имеем две богоизбранные нации - евреев и индусов. Отличие заключается в том что евреи всегда помнили свою богоизбранность и никогда не забывали о ней, а индусы ее забыли, может быть за ненадобностью.

Богоизбранность евреев объявлена в Ветхом Завете. Богоизбранность индусов-браминов восходит к Упанишадам и Ведам, которые еще старше Ветхого Завета, однако индусы об этом не вспоминают.

На самом деле индусы продвинулись дальше евреев - продвинутый индус от адвайты объявляет (и чувствует) себя Богом - ни больше, ни меньше. Если ты - Бог, то о какой богоизбранности может идти речь? Необходимость в ней отпадает - выше для эго двинуться уже некуда.

Однако продвинутый, подлинный индус никогда не объявит Богом только себя. Он объявляет Богом каждую пылинку и каждый атом в мироздании. Некоторые "просветленные" с Запада, интересующиеся индуизмом и Востоком, об этом забывают, и все их увлечение становится просто игрой удовлетворения своего эго, а не истинным духовным поиском. В Индии очень много таких ненастоящих "просветленных" и искателей просветления с Запада.

Никогда не поздно стать богоизбранным

Каждый может стать богоизбранным. Однако в мировом масштабе в вопросе о богоизбранности важна "выдержка". Евреи объявили себя богоизбранными больше 2000 лет назад. Индусы стали богоизбранными больше 5000 лет назад. Русские тоже могут стать богоизбранными, но только через пару тысяч лет. Для этого им надо объявить себя богоизбранным народом и никогда не забывать об этом на протяжении как минимум пары тысяч лет. Никогда не поздно стать богоизбранным! Но начинать нужно уже сейчас.


  • Все материалы