2007.11 - Argenberg.com™

24 ноября, 2007

Иисус Христос в Гималаях

Тибетский беженец. Обруливаем Будду. Одеваемся в тибетские одежды.

22 ноября, 2007

Я учу вас тотальной смерти

Вы слышите красивые слова о реальности и вечной жизни и это становится просто идеей для вас - это остается просто словами.

И поэтому я вам говорю - вы умрете. Умрете по-настоящему. До конца. И от вас ничего не останется. И чтобы понять что же все-таки от вас останется, начинайте это искать. Прямо сейчас.

Первый шаг в этом поиске начинается с осознания того что вас на самом деле не существует - что все вам только кажется.

21 ноября, 2007

Индуисты верят в Бога и душу. Джайны вообще не верят в Бога, только в душу. А буддисты не верят ни в Бога, ни в душу. Но относительно реинкарнации все три религии соглашаются - соглашаются даже буддисты, которые не верят в душу. Очень странно... кто же тогда реинкарнирует? Даже они не могут отрицать явления реинкарнации, хотя и отрицают существование души; они говорят, что души не существует, но существует продолжение. И им очень трудно доказать реинкарнацию без души; кажется, это почти невозможно. Но они нашли способ - конечно, очень тонкий способ и очень трудный для понимания, но они кажутся ближе, ближе всех к истине.

Будда говорит, что никакой души нет, есть только континуум. Это все равно, что вечером зажечь свечу, а утром, задувая ее, спросить: "Тот ли это самый свет, который я зажег вечером?" Нет, свет не тот же самый, и все же есть континуум. Вечером, когда ты зажег свечу... этой свечи больше нет, пламя постоянно меняется; регенирируется, его заменяет другое пламя.

Будда говорит, что точно как пламя свечи не остается прежним - оно постоянно меняется, хотя в другом смысле оно остается прежним, потому что это тот же континуум, - точно таким же образом в тебе нет сущности души как вещи, но есть как пламя. Она постоянно меняется; это река.

Будда не верит в существительные, он верит только в глаголы. Он подошел к истине ближе всего; по крайней мере, его выражение - самое глубокое.

И ваше тело ни секунды не сохраняется, оно "продолжается". Можно сказать что вы - ходячий трансформатор. Миллиарды струн колеблются, струны из которых состоят ядра и электроны атомов, из которых состоят молекулы, сложные и объемные органические молекулы, из которых состоят клетки и ткани ваших органов. А у струны нет ничего вещественного - она всегда новая - ваше тело просто волновая функция в пространстве. Дым в воздухе.

Будда был первым квантовым физиком. Эйнштейн последовал за ним через двадцать пять веков, но они оба говорят на одном и том же языке. И я говорю, что Будда научен потому что он говорит на языке современной физики, хотя он пришел на двадцать пять веков раньше своего времени.

Будда очень научен. Он не говорит о Боге, он говорит о нематериальной не-сущности. Точно так же, как современная наука из своей метафизики взяла идею вещества, Будда взял из своей метафизики идею сущности. Сущность и вещество коррелируют. Трудно поверить, что материя невещественна, и таким же образом трудно поверить, что в вас нет никакой сущности.

Теперь еще несколько вещей, которые еще более это прояснят. Не могу сказать, поймете ли вы, но будет немного яснее.

Ты ходишь, ты идешь, ты вышел на утреннюю прогулку. Сам язык: мы говорим "ты идешь" - создает проблему, проблема в самом нашем языке. Когда мы говорим что кто-то идет, то тут же предполагаем, что идет кто-то - есть "идущий". Мы спрашиваем, как это возможно, что идущего нет?

Будда говорит, что идущего нет, есть только ходьба. Жизнь не состоит из вещей. Будда говорит, что жизнь состоит из событий. И именно это в точности говорит и современная наука: есть только процессы, не вещи - события.

Даже сказать, что жизнь существует, неправильно. Существуют только тысячи и тысячи жизненных процессов. Жизнь - это только идея. Нет ничего, подобного жизни.

В один день вы видите в небе, что собрались темные тучи, бьет гром и сверкает молния. Во время вспышки молнии разве вы говорите: "Есть ли что-нибудь за этой молнией? Кто бьет молнией? Что ударяет?" Вы говорите: "Молния - это просто молния - за ней никого нет; это просто процесс. Нет ничего такого, что "делает" молнию. Это просто молния".

Раздвоенность вносится языком. Ты идешь - Будда говорит, что есть только ходьба. Ты думаешь - Будда говорит, что есть только думание, думающего нет. Думающий - только созданная языком видимость. Используя язык, основанный на раздвоенности, мы все делим надвое.

Пока ты думаешь, есть набор мыслей, да - но думающего нет. Если вы действительно хотите это понять, вам придется глубоко медитировать и прийти к точке, в которой думание исчезает. В тот момент, когда думание исчезнет, вы удивитесь - думающего тоже нет. Вместе с думанием исчезает и думающий. Это была только видимость, созданная движением мыслей.

Ты видишь реку. Действительно ли она существует, или это только движение? Если удалить движение, будет ли река? Если движение удалить, река тут же исчезнет. Не "река течет"; река есть не что иное, как "течение".

Язык создает трудности. Может быть, именно из-за этой особенной структуры определенных языков Будда стал важным и значительным и укоренился только в Японии, Китае, Бирме - потому что их языки совершенно другие. Очень важно понять, почему он стал так значителен для китайского ума, почему Китай смог его понять, а Индия не смогла.

У Китая совершенно другой язык, который совершенно соответствует буддистской идеологии. Китайский язык не разделяет надвое. В китайском языке, или в корейском, или в японском, или в бирманском, существует совершенно другая структура, нежели чем в санскрите, хинди, английском, греческом, французском, немецком, русском - совершенно другая структура.

Когда впервые Библию перевели на бирманский язык, было много трудностей, потому что несколько предложений вообще нельзя было перевести. В момент перевода теряется весь смысл. Например, просто предложение "Бог есть" нельзя перевести на бирманский язык. Если перевести, то это превращается в "Бог становится". "Бог есть" перевести нельзя, потому что нет эквивалента термину "есть", потому что "есть" показывает статичность.

Мы можем сказать: "дерево есть", но в бирманском языке придется сказать "дерево становится", не "дерево есть". Для "есть" эквивалента нет. Дерево "становится". К тому времени, как вы говорите "дерево есть", оно больше не то же самое дерево, поэтому зачем говорить "есть"? "Есть" придает статическое качество. Это рекообразное явление - "дерево становится". Я должен сказать: "дерево есть становящееся", но в бирманском языке это будет просто "дерево становится", "есть" не будет. "Река есть" - если вы захотите перевести, получится "река течет". Река "речится" - вот каким будет буквальный перевод на бирманский.

И Будда тут же проник в бирманский, китайский, японский, корейский ум. Сама структура языка сделала это возможным; носителям этих языков было очень легко понять Будду.

В жизни есть только события. Есть "едение", но нет того, кто ест. Просто наблюдайте еду. Есть ли действительно тот, кто ест? Вы чувствуете голод, правильно - голод есть, но нет никого, кто голоден. Тогда вы едите - есть "едение", но нет никого, кто ест. Тогда голод удовлетворен, вы чувствуете насыщение - эта удовлетворенность есть, но нет никого, кто был бы удовлетворен.

Будда говорит, что жизнь состоит из событий. Жизнь значит "житие". Жизнь - это не существительное, это глагол. И все остальное - глаголы. Наблюдайте, и вы сможете увидеть: все становится, ничто не статично.

Да, Будда никогда не говорил о Боге, потому что его нельзя доказать, и он не говорил о Боге, потому что Бога, который, как вы думаете, существует, не существует. Ваш Бог - это то же, прежнее заблуждение сущности. Вы думаете, что у вас есть сущность, и поэтому у всей вселенной должна быть сущность. Поскольку сущность есть у вас, вся вселенная должна обладать высшей сущностью. Эта высшая сущность - Бог.

Будда говорит, что у вас нет никакой сущности, что вас не существует. Вселенная есть, но в ней нет никакой высшей сущности... миллионы процессов, но никакой высшей сущности. В ней нет никакого центра; все - периферия.

Очень трудно это уловить - если не медитировать. Именно поэтому Будда никогда не вдается в метафизические дискуссии; он говорит: "Медитируй". Потому что в медитации эти вещи становятся такими ясными. Когда мышление останавливается, внезапно ты видишь, что мыслящий исчез. Он был тенью. И когда мыслящий исчезает, как ты можешь сказать, как ты можешь почувствовать: "Я есть"? Не остается никакого "я", ты - чистое пространство. Именно это Будда называет анаттой, чистым пространством без всякой сущности. Это колоссальный опыт...

Буддисты всегда испытывали из-за этого трудности. Будда так научен, что не может исказить факт. Если бы он не был таким научным человеком, если бы он был просто метафизиком, он либо принял бы сущность, чтобы придать своей философии последовательный вид, либо отбросил бы идею реинкарнации, потому что обе эти вещи вместе выглядят противоречивыми. Но он такой добросовестный ученый, что не может навязывать реальности ничего от своего ума. Он просто констатирует факт. Если это противоречиво, он говорит: "Может быть, это противоречиво, но это так".

Именно это происходит в современной науке.

21 ноября, 2007

Не верьте, сомневайтесь

Ошо Раджниш говорил:

Если ты веришь, то одновременно и не веришь. Никто не может верить, одновременно не "неверя". Пусть это будет установлено раз и навсегда: никто не может верить без неверия. Каждое верование - это прикрытие для неверия.

Верование - только периферия центра, который называется сомнением; поскольку есть сомнение, вы создаете верование. И тебе, может быть, удастся обмануть кого-то другого, кто смотрит снаружи - но как ты обманешь самого себя?

Ребенок приносит с собой сомнение - внутреннее сомнение, это естественно. Именно из-за сомнения он исследует, и именно из-за сомнения он задает вопросы. Пойдите с ребенком утром на прогулку в лес, и он так надоест вам вопросами, что захочется сказать ему: "Заткнись!" Но он продолжает спрашивать.

Откуда берутся все эти вопросы? Они естественны для ребенка. Сомнение - это внутренний потенциал; это единственный путь, которым ребенок сможет исследовать, открывать и искать. В этом нет ничего неправильного. Это естественно, и это нужно принять и уважать. Ваши священники лгали вам, что в сомнении есть что-то неправильное. В нем нет ничего неправильного. Оно естественно, и его нужно принимать и уважать.

Это огромная помощь, потому что это делает тебя искателем приключений, исследователем. Оно приведет тебя к самой дальней звезде в поисках истины, оно сделает тебя паломником. В том, чтобы сомневаться, нет ничего нездорового. Сомнение красиво, сомнение невинно, сомнение естественно. Но священники осуждали его веками. Из-за их осуждения сомнение, которое могло стать цветением доверия, стало раной. Осудите что угодно, и это становится раной, отвергните что угодно, и это становится раной.

Мое учение состоит в том, что первое, что нужно сделать, - это не пытаться верить. Почему? Потому что, если есть сомнение, есть сомнение! Не нужно его скрывать. Фактически, позвольте его, помогите ему, пусть оно станет великим поиском. Пусть оно станет тысячей и одним вопросом - и в конце концов вы увидите, что важны не вопросы, а вопросительный знак! Сомнение - это не поиск верования; сомнение - это просто поиск на ощупь в тайне, совершение всех возможных усилий, чтобы понять непостижимое для понимания, чтобы постичь непостижимое - попытка поиска ощупью.

И если ты продолжаешь искать, исследовать, не набивая себя заимствованными верованиями, случатся две вещи. Одна: ты никогда не будешь испытывать неверия. Помни, сомнение и неверие не синонимичны. Неверие происходит, только если ты уже веришь, если ты уже обманул себя и других. Неверие приходит, только если уже вошло верование; это тень верования.

Все верующие одновременно и неверующие - они могут быть индуистами, они могут быть христианами, они могут быть джайнами. Я знаю их всех! Все верующие одновременно и неверующие, потому что верование приносит неверие, это тень верования. Можешь ли ты верить, одновременно не испытывая неверия? Это невозможно, этого нельзя сделать по природе вещей. Если ты хочешь испытать неверие, первое требование - верить. Можешь ли ты верить без того, чтобы сколько-то неверия не вошло через черный ход? Или, можешь ли ты испытывать неверие без того, чтобы, прежде всего, не верить?

Верь в Бога, и тут же входит неверие. Верь в жизнь после смерти, и возникает неверие. Неверие вторично, верование первично. Но миллионы людей в мире хотят только верования - они не хотят неверия. Я не могу помочь, никто не может помочь. Если тебя интересует только верование, придется и страдать от неверия.

Каково мое предложение? Прежде всего, отбросьте верование. Пусть верования будут отброшены, это мусор! Доверяй сомнению, вот мое предложение; не пытайся скрывать его. Доверяй сомнению. Это первое, что нужно принести в твое существо, - доверяй сомнению и посмотри, как красиво, как красиво вошло доверие.

Я не говорю верить, я говорю доверять. Сомнение - это естественный дар; должно быть, оно от Бога - откуда еще оно могло взяться? Ты можешь принести с собой сомнение - доверяй ему, доверяй своим вопросам и не торопись набивать и скрывать его верованиями, заимствованными снаружи, пришедшим от родителей, от священников, от политиков, от общества, от церкви. Твое сомнение - нечто красивое, потому что оно твое; это нечто красивое, потому что оно подлинно. Из подлинного сомнения однажды вырастет цветок подлинного доверия. Это будет внутренний рост, это не будет навязанным снаружи.

В этом разница между верованием и доверием: доверие растет внутри тебя, в твоей внутренности, в твоей субъективности. Доверие настолько же внутренне, что и сомнение. И только внутреннее может трансформировать внутреннее. Верование снаружи; оно не может помочь, потому что не может достичь глубочайшего ядра твоего существа, а сомнение именно там.

Откуда начать? Доверяй своему сомнению. Это мой способ внести доверие. Не верь в Бога, не верь в душу, не верь в жизнь после смерти. Доверяй своему сомнению, и тотчас же начнется разговор. Доверие - это такая мощная сила, что даже если ты доверяешь своему сомнению, то тем самым вносишь свет. А сомнение подобно темноте. Это маленькое доверие к сомнению начнет изменять твой внутренний мир, внутренний пейзаж.

И задавай вопросы! Чего бояться? Зачем быть таким трусом? Оспаривай, подвергай сомнению - подвергай сомнению всех будд, подвергай сомнению меня, потому что, если есть истина, истина не побоится твоих вопросов. Если будды истинны, они истинны; тебе не нужно в них верить. Продолжай в них сомневаться... и все же однажды ты увидишь, что возникло доверие.

Если ты сомневаешься и продолжаешь сомневаться до самого конца, до самого логического конца, рано или поздно ты наткнешься на истину. Сомневаться значит блуждать ощупью в темноте, но дверь существует. Если Будда мог выйти в дверь, если Иисус мог до нее добраться, если я мог до нее добраться, почему не можешь ты? Каждый способен найти дверь - но ты боишься искать ощупью, поэтому ты сидишь в темном углу и веришь в кого-то, кто нашел дверь. Ты не видел этого кого-то, ты слышал о нем от других, и так далее, так далее.

Каким образом ты веришь в Иисуса? Почему? Ты же не видел Иисуса! В тот день, когда он был распят, тысячи собрались, чтобы на него посмотреть, и ты знаешь, что они делали? Они плевали ему в лицо! Может быть, ты был в этой толпе, потому что толпы совершенно ничем не отличаются друг от друга. Человек не изменился.

Теперь улучшились дороги и транспортные средства, чтобы перевозить вас с одного места на другое, великая технология - человек высадился на Луне - но человек не изменился. Именно поэтому многие из вас, наверное, были в той толпе, которая плевала в Иисуса. Вы не изменились. Как вы можете верить в Иисуса? Вы плевали ему в лицо, когда он был жив, а теперь верите в него, через две тысячи лет? Это просто отчаянная попытка скрыть сомнение. Почему вы верите в Иисуса?

Если одну вещь выбросить из истории Иисуса, все христианство исчезнет. Если одну вещь, одну только вещь, явление воскресения - то, что Иисус вернулся, после того как был распят и три дня был мертв, - если эту часть отбросить, все христианство исчезнет. Вы верите в Иисуса, потому что боитесь смерти, и он кажется единственным человеком, который вернулся, который победил смерть.

Христианство стало величайшей в мире религией. Буддизм не стал такой великой религией, и по той простой причине, что страх смерти помогает людям верить в Иисуса более, чем в Будду. Фактически, чтобы верить в Будду, нужно иметь мужество, потому что Будда говорит: "Я учу вас тотальной смерти". Эта небольшая смерть - он ею не удовлетворен. Он говорит: эта небольшая смерть не подойдет, вы вернетесь снова. Я учу тотальной смерти, предельной смерти. Я учу полному уничтожению, чтобы вы никогда больше не пришли, чтобы вы исчезли, чтобы вы растворились в существовании, чтобы вы больше не существовали; от вас не останется и следа.

В Индии Будда исчез, совершенно исчез. Такая великая, так называемая религиозная страна, а буддизм исчез полностью. Почему? Люди верят в религии, которые учат, что вы будете жить после смерти, что душа бессмертна. Будда говорил, что единственное, что стоит осознать, - это что вас нет. Буддизм не смог выжить в Индии, потому что не давал прикрытия этому вашему страху.

Будда не говорил людям: "Верьте в меня". Поэтому его учение исчезло из Индии - люди хотят верить. Люди не хотят истины, они хотят верования.

Верование дешево, истина опасна, тяжела, трудна - человек должен за нее заплатить. Человек должен искать и исследовать, и нет гарантии, что она найдется, нет гарантии, что вообще есть какая-то истина. Ее может вообще не существовать.

Люди хотят верования - а Будда сказал, его последним посланием людям было: - "Будь светом самому себе". Его ученики плакали, десять тысяч садху окружали его... конечно, они были грустны, и падали слезы; их мастер уходил. И Будда им сказал:

- Не плачьте. Почему вы плачете? Один из его учеников, Ананда, ответил:

- Потому что ты покидаешь нас, потому что ты был нашей единственной надеждой, потому что мы надеялись, и надеялись так долго, что через тебя достигнем истины.

И тогда в ответ Ананде Будда сказал:

- Не волнуйся об этом. Я не могу дать тебе истины; никто другой не может тебе ее дать, она непередаваема. Но ты можешь достичь ее сам. Будь светом самому себе.

Мой подход такой же. Вам не нужно в меня верить. Я не хочу здесь верующих, я хочу искателей, а искатель - это совершенно другое явление. Верующий - не искатель. Верующий не хочет искать, и именно поэтому верит. Верующий хочет избежать поиска, именно поэтому он верит. Верующий хочет быть избавленным, спасенным, ему нужен спаситель. Он всегда находится в поиске мессии - кого-то, кто может есть за него, жевать за него, переваривать за него. Но если я ем, это не утолит вашего голода. Никто не может вас спасти, кроме вас самих.

Мне здесь нужны искатели, исследователи, не верующие. Верующие - самые посредственные люди в мире, люди самого низкого в мире разума. Поэтому забудьте о веровании; вы создаете для себя трудности. Начните верить в меня, и появится неверие - обязательно появится, потому что я здесь не для того, чтобы соответствовать вашим ожиданиям.

20 ноября, 2007

Религиозный экстаз Варанаси

Hare Krishna Hare Krishna
Krishna Krishna Hare Hare
Hare Rama Hare Rama
Rama Rama Hare Hare.

20 ноября, 2007

Я приветствую божественное внутри в вас

На Востоке люди приветствуют друг друга сложенными руками. На Западе люди жмут друг другу руки. Вы видите разницу? Когда вы приветствуете другого человека сложенными руками вы как бы говорите "Namaste", что означает "Я склоняюсь перед Божественным в тебе". Это напоминает вам о вашей божественности. Сложенные руки адресованы не вам и не вашему эго. Они обращены к тому, что прячется за вами, за вашим эго - к тому что является создателем вашего эго.

20 ноября, 2007

Я - Бог

О Боге говорят во всех уголках мира, но Бог всегда был где-то далеко, выше звезд. Только в Индии было сказано, что Бог внутри самого человека. И благодаря этому открытию человек обрел свою истинную красоту и достоинство, стал храмом, алтарем.

"Ахам Брахмасми" - это самое смелое утверждение, когда-либо сделанное человеком, в любую эпоху и в любой части света, и я не думаю, что оно когда-либо будет усовершенствовано. Его смелость так абсолютна и так безупречна, что его невозможно сделать лучше. Оно настолько фундаментально, что невозможно сказать ничего глубже этого - и не может быть ничего выше этого. Это простое утверждение, "Ахам Брахмасми", на санскрите состоит всего из трех слов. На русский язык его можно перевести двумя словами "Я - Бог" или "Я - Совершенство". Выше меня нет ничего, нет такой вершины, которой не было бы внутри меня, и нет такой глубины, которой не было бы внутри меня. Если я могу познать себя, я могу познать саму тайну бытия.

20 ноября, 2007

Исчезни - и твой поиск завершен

Умри, йог, умри, смерть прекрасна. Горакх говорил: "Я учу смерти - смерти, через которую я прошел, когда достиг просветления. Умер сон, а не я. Умерло эго, а не я. Умерла двойственность, а не я. Двойственность умерла, и появилось единство. Время исчезло, и я соприкоснулся с вечностью." Мелкая, ограниченная жизнь закончилась, и капля стала океаном. Да, когда капля сливается с океаном, в каком-то смысле она, несомненно, умирает - она умирает как капля. Но в ином смысле она впервые начинает великую жизнь - она становится океаном... Растворение, смерть - затем проявляется Божественное, наступает единство. Исчезни - и твой поиск завершен.

19 ноября, 2007

Моя Индия

http://www.vascoplanet.ru/world/india/

Но есть и другая Индия: Индия будд, вечная Индия. Я являюсь частью ее, вы являетесь частью ее. Эта вечная Индия не географическое понятие, это духовное пространство. Да, я называю Индию не страной, но внутренним пространством. Я называю Индию не каким-то географическим местом, которое можно показать на карте. Индией я называю то, что лежит спрятанным внутри вас, то, что вы еще не открыли. Индия - это ваше внутреннее пространство. Индия - это не страна, не нация, это состояние сознания.

19 ноября, 2007

Индия - моя любовь

Сонный пограничник открывает мой паспорт, улыбается, загадочно и тихо выдыхает: "А-а-а, Россия". Ставит штамп и на прощание советует найти девушку в Непале, потому что "в Индии они все не согласны, а в Непале все хотят и все дают" и что-то лепечет про то что она будет меня греть ночами, потому что там холодно. Я что-то мямлю ему в ответ и очень устало и по-индийски отрешенно и неторопливо, но с внутренней концентрацией, бреду к ближайшей стойке, где делают омлет на огне, романтично так, в темноте. Вокруг глубокая ночь и в голове нет никаких мыслей. Впереди через дорогу стоит высокая дорожная арка, на ней большими буквами белым по синему написано: "Indian border ends here".

В голове нет никаких мыслей - очень много было всего за последние два месяца - хорошо если здесь было описано хотя бы 5% из того что было. Через две минуты с легкой сумкой через плечо и карри-омлетом и паспортом в руке я ступлю на территорию современного Непала, чтобы уже завтра быть в месте где родился самый популярный индус в мире, Гуатама Будда. И я вспоминаю зажигательные слова об Индии другого сверхпопулярного индуса по имени Ошо, из джайнистской семьи, родившегося в Пуне недалеко от Бомбея.

Индия - это не просто география или история. Это не просто нация, страна, кусок земли. Это нечто большее: это метафора, поэзия, нечто невидимое, но весьма ощутимое. Индия обладает такой энергетикой, которой нет ни в одной другой стране. В течение почти десяти тысяч лет тысячи людей достигали окончательного просветления. Их знание, опыт никуда не исчезли, ими пропитан сам воздух Индии; достаточно только иметь более тонкое восприятие, чтобы почувствовать энергии, которыми дышит эта удивительная земля.

Она удивительна, поскольку она отреклась от всего ради одного только поиска - поиска истины. Как это ни удивительно, Индия не дала миру ни одного известного философа - ни Платона, ни Аристотеля, ни Фомы Аквинского, ни Канта, ни Гегеля, ни Брэдли, ни Бертрана Расселла. За всю историю Индии в ней не родился ни один философ - и тем не менее индусы занимались и занимаются поиском истины!

Конечно, они ищут истину не так, как ищут ее в других странах. В других странах люди размышляют об истине; в Индии никто не размышляет об истине - потому что как можно о ней размышлять? Либо вы знаете истину, либо нет; тут не может быть никаких размышлений, никакой философии. Это полнейшая нелепость, совершенно пустое занятие. Это все равно, что рассуждения слепого человека о том, что такое свет - что он может знать о свете? Он может быть гением, он может в совершенстве знать логику - это не поможет. Ни логика, ни гениальность здесь не нужны; единственное, что нужно - это глаза.

Свет можно только увидеть, к нему нельзя прийти логическим путем. Правду можно только увидеть, к ней нельзя прийти логическим путем; поэтому в Индии нет слова для выражения такого понятия, как "философия". Поиск истины мы называем "даршан", а "даршан" означает "видение".

"Философия" означает "размышление", а размышление - это ходьба вокруг да около, при помощи размышлений невозможно познать истину на собственном опыте.

Во всей истории Индии вы не найдете ни одного великого ученого. И дело не в том, что там нет одаренных людей, нет гениев. Математику придумали в Индии, но там не было ни одного математика уровня Эйнштейна. Каким-то удивительным образом во всей стране никто не занимался какими бы то ни было объективными исследованиями. Целью всегда было не познание другого, а познание себя. В течение десяти тысяч лет миллионы людей объединялись в едином порыве, жертвуя всем остальным - наукой, техническими достижениями, богатствами, - смиренно принимая нищету, болезни, смерть, стремясь продолжить поиск любой ценой... это создало своеобразную ноосферу, целый океан вибраций, пронизывающих Индию.

Если вы хотя бы немного способны к созерцанию, вы проникнетесь ими. Если же вы приехали в Индию просто как турист, вы не почувствуете их. Вы увидите руины, дворцы, Тадж Махал, храмы, Кхаджурахо, Гималаи, но вы не увидите Индию - вы проедете через всю Индию, так и не познакомившись с ней. Эти вибрации разлиты повсюду, но вы их не воспримете, не почувствуете. То, что вы увидите - это не Индия. Вы увидите ее скелет, но не увидите ее души. И у вас будут фотографии этого скелета, целые альбомы с фотографиями этого скелета, и вы будете думать, что побывали в Индии и знаете Индию - но это будет просто самообман. Есть духовная составляющая; никакой фотоаппарат не может запечатлеть ее, никакой учитель, никакая школа не могут этому научить.

Вы можете поехать в любую страну - в Германию, в Италию, во Францию, в Англию, - и вы можете узнать эту страну, ее прошлое. Но если речь идет об Индии, вы не можете сделать то же самое. Если вы начнете сравнивать ее с другими странами, вы упустите самое главное, потому что у других стран нет этой особой духовной ауры. В них не могли появиться Гаутама Будда, Махавира, Адинатха... в них не могли появиться Кабир, Фарид, Даду. Они дали миру многих ученых, поэтов, художников - множество талантливых людей. Но мистика - это исключительное достояние Индии, по крайней мере, на сегодняшний день дело обстоит именно так. А мистик - это совершенно другой тип человека. Он не просто гений, он не просто великий художник или великий поэт - он проводник Божественного. Он открывает двери, чтобы Божественное могло снизойти на землю.

В течение тысячелетий миллионы людей открывали двери для Божественного, и оно изливалось на эту землю. Для меня эта атмосфера духовности и есть настоящая Индия. Но чтобы понять это, нужно находиться в особом состоянии сознания. Когда вы медитируете, стараясь пребывать в безмолвии, вы соприкасаетесь с настоящей Индией. В этой бедной стране вы можете найти истину, которую вы не найдете больше нигде в мире. Это действительно бедная страна, но у нее такое богатое духовное наследие, что если вы откроете глаза и увидите его, вы будете потрясены. Наверное, это единственная страна в мире, где люди занимались развитием сознания и больше ничем. В других странах люди занимались тысячами других вещей. Но у Индии была одна-единственная цель: приближение к Божественному, развивать человеческое сознание, подниматься до той точки, где человеческое встречается с Божественным.

И это было целью не одного человека, а миллионов людей; не задачей одного дня, или месяца, или года, а задачей, стоявшей перед Индией в течение тысячелетий. И это устремление миллионов людей создало энергетическое поле невероятной напряженности. Оно пронизывает всю страну, вы только должны быть готовы почувствовать его.

Когда человека начинает одолевать жажда истины, он начинает интересоваться Индией, он обращает свой взгляд на Восток. Это не случайно, и это происходит не только в наше время. Это явление старо как мир. Две с половиной тысячи лет назад Пифагор в поисках истины пришел в Индию. Иисус Христос тоже побывал в Индии...

...И на протяжении многих веков люди со всех концов света стекаются в Индию в поисках истины. Эта страна бедна, ей нечего предложить приходящим сюда, но для тех, кто восприимчив к истине, это самое богатое место на земле. Это богатство - внутри. Эта бедная страна может подарить человеку величайшее сокровище, которое только может существовать в мире.

Искусство медитации никогда не умирало в этой стране. На поверхности или в подполье, но медитация продолжалась всегда, никогда не прекращаясь. Она продолжается и сейчас, она будет продолжаться и завтра, и это единственная надежда для человечества. Потому что в тот день, когда исчезнет медитация, исчезнет и человек. Сущность человека - это медитация. Вы можете чувствовать это, можете не чувствовать, вы можете знать это, а можете не знать, но медитация - это ваша внутренняя сущность. То, что скрыто в самом вашем дыхании, в биении вашего сердца, в клетках вашего тела, то, что является вами, - не что иное, как медитация.

Если эта страна что-то и дала миру, то только медитацию. В образе Патанджали, или Махавиры, или Будды, или Кабира, или Нанака - имена меняются, а вклад остается прежним. Через различных людей мы даем миру только одно, и это медитация.

Это касается не только одной страны: если Индия скроется во тьме, у человечества не станет будущего. Но если мы сможем вернуть Индии ее крылья, ее небо, наполнить ее глаза жаждой полета, мы спасем не только тех, кто охвачен духовной жаждой, но и тех, кто сейчас спит, но завтра проснется.

Судьба Индии - это судьба всего человечества, потому что мы очищаем человеческое сознание, мы зажигаем свет в душах людей, мы выращиваем в душах людей благоуханные цветы. Больше нигде в мире этого не делают. Это десять тысяч лет упорного духовного труда, неустанной йоги, непрерывной медитации. И ради этого мы потеряли все остальное. Ради этого мы принесли в жертву все. Но даже в самые темные времена существования человечества мы хранили свет человеческого сознания. И каким бы тусклым ни было это пламя, оно все еще горит...

Должна пройти не одна тысяча лет, прежде чем семена духовности проникнут достаточно глубоко и дадут побеги. А эксперимент, который был поставлен в Индии, дал не только побеги, но и цветы. И вы, народ Индии, готовы потерять эти драгоценные цветы. И вы потеряете их, потому что вы не видите в них смысла; вы отвернулись от них. Вы больше не видите их значения. А Западу придется начинать с самого начала. Если он заново пойдет по духовному пути, ему придется начинать с той точки, с которой мы начали 5000 лет назад. Но тем временем выживание человечества окажется невозможным.

Поэтому я говорю, что на Индии лежит огромная ответственность за все, что мы открыли - разгадки, законы, способы проникновения в человеческое сознание, которые мы выработали - даже если вы хотите бросить это, прежде чем поступить так, передайте это сначала кому-нибудь. Это самое меньшее что вы можете сделать. Но помните - вы можете передать только то, что произошло внутри вас.

Мы можем дать Западу Гиту, но она покажется бессмысленной чепухой, потому что сама песня не в Гите. В Гите есть слова, но их уже перевели на большинство западных языков. Это ничего не решает. Гита - только тень этого, только отголосок; как мы можем передать то, что произошло внутри Кришны? Это можно было бы передать только в том случае, если бы Кришна все еще находился внутри нас.

И это мое намерение - чтобы медитирующий родился внутри вас. Если Индия может произвести на свет хотя бы несколько десятков медитирующих, обладающих светом мудрости, подобной мудрости Будды, в этом нет ничего плохого. Вопрос не в том, где должна выжить религия - в Индии или на Западе, - нет, проблема не в этом. Вопрос в том, выживет ли она вообще? На какой земле будет возведен храм, не имеет значения - земля везде одинакова; но вы разрушаете храм.

Но есть и другая Индия: Индия будд, вечная Индия. Я являюсь частью ее, вы являетесь частью ее. На самом деле, где бы ни происходила медитация, медитирующий человек становится частью вечной Индии. Эта вечная Индия не географическое понятие, это духовное пространство.

Да, я называю Индию не страной, но внутренним пространством. Я называю Индию не каким-то географическим местом, которое можно показать на карте. Индией я называю то, что лежит спрятанным внутри вас, то, что вы еще не открыли. Индия - это ваше внутреннее пространство. Индия - это не страна, не нация, это состояние сознания.

Вы спрашиваете меня: о чем я мечтаю? Я мечтаю о том же, о чем мечтали просветленные: напомнить вам о том, о чем вы забыли, пробудить то, что дремлет в вас. Потому что пока человек не поймет, что вечная жизнь - это его право от рождения, что он божественен от рождения, он не сможет стать целостным; он останется калекой.

С тех пор как я пробудился, каждую минуту, каждый момент моей жизни, днем и ночью, я пытаюсь сделать одно: напомнить вам о вашем забытом сокровище, сделать так, что у вас внутри тоже созреет осознание: "Аналь Хак", что вы тоже скажете: "Ахам Брахмасми", "Я - Бог".

19 ноября, 2007

Женственная Индия

Индия - это женственная страна, и она всегда была женственной. Индия женственна, она прямо противоположна таким странам, как Америка или Англия - это мужские страны. Сама душа Индии женственна. Поэтому Индия никогда не была агрессивной. На протяжении всей истории Индия ни разу не проявила агрессии. Индия никогда не действовала через насилие. Вся история Индии - это история ненасилия. Анализируя историю Индии, можно обнаружить удивительный факт: ни одна страна в мире не может сравниться по своей женственности с Индией. И это оказалось большим несчастьем для Индии.

Весь мир обладает мужскими качествами - весь мир агрессивен, весь мир жесток. Только Индия не жестока и не агрессивна. История Индии за последние три тысячи лет представляет собой историю страдания, несчастий, трудностей. Но сам этот факт может также стать великим благом в будущем, поскольку страны, которые развивались под мужским началом, рано или поздно придут к саморазрушению.

Мужской ум агрессивен, мужской ум жесток. Западные страны, развитие которых направлялось этим умом, на протяжении своей истории проходят через череду войн - и неминуемо приближаются к последней, тотальной войне. У них нет другой альтернативы кроме войны и взаимного уничтожения.

Индия никогда не пыталась покорить природу. Индия вообще никогда не пыталась никого покорить. Сама идея завоевания не проникла так глубоко в разум индусов. Даже если кто-то и делал слабые попытки кого-то покорить, сама душа Индии не могла поддержать этого человека.

Гитлер смог нанести такой удар всему миру из-за того, что немцы привыкли к дисциплине. В Индии Гитлер никогда не смог бы прийти к власти. Можно перепробовать тысячи способов, но в Индии невозможно было бы создать такую ужасную ситуацию, потому что невозможно заставить индусов подчиняться дисциплине!

В крови индусов нет дисциплины. Этому есть причина. И это прекрасно: благодаря этому, как бы мы сами ни страдали, мы никогда не заставляли страдать других. Мы терпели рабство, но мы никогда никого не порабощали. Чтобы порабощать других, необходима большая дисциплина. Мы никогда не могли совершить что-то подобное. Почему в этой стране не было дисциплины? Причина в том, что истинные гении этой страны, духовные мастера были свободны от любой дисциплины. А люди шли именно за гениями. Гитлер - не образец для индусов, точно так же как Чингисхан или Тамерлан. Если вспомнить историю Индии, у нас не было ни одного человека, подобного Чингисхану, Тамерлану, Гитлеру, Муссолини, Сталину или Мао.

За всю свою историю, за пять тысяч лет Индия не смогла произвести на свет даже одного Чингисхана. Мы не смогли сделать это. Чтобы появилась такая вершина, необходима основа, сплошной фундамент дисциплины. Но мы смогли произвести на свет Будду, Махавиру и Патанджали. Это совершенно другой тип людей: они не создают дисциплину. Такие люди свободны от дисциплины, они совершенно непредсказуемы. Никто не может предсказать, что они скажут или сделают, или что случится с ними. Индия поставила эксперимент мирового значения - и этот эксперимент однажды поможет всему миру.

Индия никогда не завоевывала ни одну страну, никогда не была агрессивной, жестокой, никогда не стремилась расширить свои границы, стать больше; Индия никогда не была империалистической державой. Ее завоевывали многие народы, и в течение тысяч лет она была под властью гуннов, турков, монголов, англичан, португальцев, французов - назовите любую страну, Индию завоевывали все подряд.

Но почему такая огромная страна, почти континент, так легко сдавалась? Они не хотели воевать. Крошечные отряды завоевателей... Что такое Англия? Она не больше, чем любой район Индии. Каково ее население? Если все индусы помочатся одновременно, Англия просто утонет, и не нужны никакие атомные бомбы...

Индия - это огромная, необъятная страна. Один миллиард людей... Только представьте себе, как это много! Они могут спокойно достать до Луны, просто встав друг на друга. И крошечные отряды турков и монголов завоевывали их...

Но это не история, на самом деле Индия никогда никому не покорялась. Индия просто позволяла всем вторгаться на ее территорию; Индия не возражала против вторжений. Страна была мирной: пищи хватало, и места было достаточно - какое это имело значение, если вольется еще какое-то количество людей? Не было ни в чем недостатка. Эти мирные люди, не имея ни малейшего желания быть агрессивными, оставались рабами в течение двух тысяч лет, просто потому что они не хотели воевать.

18 ноября, 2007

Заболевшие от ветра

Баулов называли баулами потому, что они сумасшедшие. Слово "баул" происходит от санскритского корня ватул, что означает "сумасшедший, заболевший от ветра". Баул не принадлежит ни к одной религии. Он не индуист, не мусульманин, не христианин и не буддист. Он просто человек. Его бунт абсолютен. Он не принадлежит никому; он принадлежит только себе. Он живет на ничейной земле: никакую страну он не может назвать своей, он не принадлежит ни к какой религии, не чтит ни одно писание. Его бунт даже глубже, чем бунт дзенских мастеров, потому что, по крайней мере формально, они принадлежат буддизму, они почитают Будду. Формально у них есть писание - писание, отрицающее всякие писания, но все-таки оно у них есть. По крайней мере им есть что сжигать.

У баулов нет вообще ничего - у них нет писания, даже для того, чтобы сжигать: у них нет церквей, храмов, мечетей - вообще ничего. Баул - это человек, который вечно в пути. У него нет дома, нет пристанища. Бог - его единственное пристанище, а бескрайнее небо - его приют. У него нет ничего, кроме маленького самодельного однострунного инструмента под названием эктара, и небольшого барабана, литавры. Это все что у него есть - однострунный инструмент и барабан. Одной рукой он играет на этом инструменте, а другой бьет в барабан. Барабан висит у него на боку, и он танцует. И это его религия.

Танец - его религия; пение - его молитва. Он даже не произносит слово "Бог". Вместо слова "Бог" баул говорит адхар мануш - истинная сущность человека.

Нет никакого бога вне тебя, и нет никакого смысла возводить храмы, поскольку ты сам по себе уже являешься храмом. Поиск должен быть направлен внутрь. И на волне песни, на волне танца, и на волне секса и любви этот поиск двигается внутрь.

18 ноября, 2007

И последние станут первыми

Индия - единственная в мире страна, в которой садху в большем почете, чем сам император. Подобное явление не встречается больше нигде в мире; это явление из другого мира. На этой Земле никто не может быть выше императора. Индия - это единственная страна, где садху считается выше императора.

Император находится на вершине чувственных удовольствий, в то время как садху находится на вершине самоотречения. Император копит богатства, он копит богатства, как безумец; в то время как садху не владеет ничем, кроме себя самого. Император собирает земные сокровища, а садху интересует только духовность. Император затерялся среди своих сокровищ, а садху стремится освободиться от всего материального, чтобы познать самого себя. Император занят мирскими делами, а садху идет по духовному пути.

Кто такой садху? Это тот, кто стал настоящим мастером. Но по-настоящему владеть можно только самим собой, другим человеком владеть невозможно. Кто пытается поработить другого, тот зря тратит свое время. Эта энергия расходуется впустую, она не служит никакой цели. Он ничего не достигнет, он просто истощит свои силы, изнурит себя, разрушит себя.

Метод Махавиры диаметрально противоположен: ты должен отбросить саму идею стать мастером во внешнем мире. Внутри тебя огромный мир, целая вселенная - ты ее мастер, ты владеешь ею.

Император в образе нищего

Будда называл своих садху бхикшу - на языке пали бхикшу означает "он посмеялся над нами". Это было сказано с иронией, но в этой шутке есть серьезный и глубокий смысл.

Будда пришел в деревню, чтобы просить подаяние. Самый богатый человек деревни сказал: "Как такое возможно? Такой красивый человек - а в то время Будда был таким красивым, что, наверное, трудно было найти такого же красивого человека, как он, - и ты скитаешься по дорогам с чашей для сбора милостыни! Ты достоин быть императором. Я даже не буду спрашивать тебя, кто ты такой, из какой ты касты, из какой семьи, какой ты веры. Я выдам замуж за тебя свою дочь, и к тебе перейдут все мои богатства, потому что моя дочь - моя единственная наследница".

Будда ответил: "Даже если бы ты был императором, я все равно хотел бы остаться нищим. Когда я увидел, что на самом деле все вы нищие, но каждый считает себя мастером, я сам взял в руки чашу для сбора милостыни. Видя все это, я не счел возможным называть себя мастером. Вы все называете себя мастерами, а мы счастливы называть себя нищими!"

За всю историю человечества было очень мало правителей, которые обладали таким величием, что осмеливались стать нищими. Индия - это единственная страна - единственная на Земле, - в которой такие люди, как Будда и Махавира скитались по дорогам и просили милостыню. Но это было знаком того, что эти люди были настоящими мастерами - и этим самым они посмеялись над всеми нами... какая тонкая насмешка!

Те, кто в душе являются нищими, тешат себя иллюзией, что они мастера, а те, кто избавился от всех своих желаний и амбиций, выходят на дорогу с чашами для сбора милостыни. Какая драма! Это очень тонкая ирония. Но мы не в состоянии понять иронию таких людей, как Будда, - в этом вся беда. Император должен предстать в образе нищего.

18 ноября, 2007

Бог это танец

На Востоке глубже понимают Бога... Творение - это не что-то отдельное от Бога: это Его игра, это оно само, скрывающийся за множеством форм. Здесь оно стало камнем, там оно стало цветком. Здесь оно грешник, там оно святой. Это целиком Его пьеса. Он единственный актер, и он же распределяет все роли. Он в Иисусе, и он в Иуде.

На Востоке Бог - это не личность, Бог - это то, из чего сделана вся Вселенная. Бог не творец, Бог это творчество. И творец, и творение - это просто два проявления одной и той же творческой энергии.

На Западе люди представляют Бога как что-то вроде художника, рисующего картину. Когда картина закончена, она становится отдельной от художника. Художник может умереть, а картина останется. На Востоке Бога и Вселенную не рассматривают как художника и картину - Бог представляется как танец, натарадж. Невозможно разделить танцора и танец; если танцор исчезнет, танец исчезнет вместе с ним. Если танец остановится, танцор уже больше не танцор. Танцор и танец существуют вместе; они не могут существовать раздельно; их невозможно разделить.

Бог больше похож на танец. Я одно из его движений; вы тоже одно из его движений - вы можете осознавать это, вы можете не осознавать этого. Единственная разница состоит в том, что одни люди осознают, что они Боги, а другие этого не осознают.

17 ноября, 2007

Варанаси

Варанаси - это квинтэссенция всей Индии, это самый индийский и харизматичный город из всех. Здесь живет Индия, и сюда приезжают со всей Индии. Тот, кто не был в Варанаси, считай, не был в Индии. И наоборот - тот, кто видел и понял Варанаси - понял Индию. Варанаси - духовный центр Индии, священный город для всего индуизма и место самого большого паломничества. Этот город - сердце индуистской цивилизации, место соединения физического и духовного миров. Варанаси - священный город Шивы - самого почитаемого бога в индуизме - бога уничтожения. Шива - уничтожитель, но тот без которого новое не могло бы родиться.

Варанаси - старейший город мира - еще старше Рима. Есть исторические свидетельства, согласно которым люди постоянно проживали здесь, в этом месте на берегу Ганга, начиная с 1400 года до нашей эры, но только в 8 века нашей эры этот город стал одним из религиозных и культурных центров индуизма. Марк Твен написал о Бенаресе (прежнее имя Варанаси): "Бенарес старше, чем история, старше, чем традиция, старше даже чем легенда, и выглядит дважды старше, чем история, традиция, и легенда, вместе взятые."

И это действительно так - этот город действительно кажется более древним чем любая легенда. От этих стен и улочек и реки веет каким-то фундаментализмом и вечностью, как от Рима, несмотря на то что город неоднократно разрушался и всем постройкам не больше 300 лет. И все же дух, планировка, суть, грязь, земля хранят этот отпечаток тысячелетий. Здесь даже трехсотлетняя мечеть выглядет так как будто ей три тысячи лет.

2500 лет назад Гуатама Будда дал свою первую проповедь в 10 километрах от Варанаси, в Сарнате, месте паломничества в буддизме.

Миллионы самых разных людей приезжают сюда со всей Индии - совершать омовение в священном Ганге, улучшать карму, медитировать, заниматься йогой, учить, учиться, просветляться, сжигать в костре своих умерших родственников и умирать.

Здесь можно встретить огромное количество садху - скитальцев-аскетов. У многих из них неподдельно светлые, ясные и умные глаза, притягивающие к себе как магнитом. Люди непривязанные ни к чему, не имеющие своего дома, но умеющие сохранить ясность сознания и хотя бы минимально заботящиеся о своем теле, рано или поздно достигают этого. Эти садху с высоким коэффициентом реальности сознания составляют суть Варанаси и возможно своими высокими вибрациями задают здесь дух и атмосферу. Иногда слово оброненное этими людьми, и что больше - просто их молчание, могут сказать больше всего и всех на свете.

Другая важная сторона Варанаси - это кремационные гаты, где круглосуточно сжигают трупы умерших людей. Центральный Варанаси - это крематорий, и выйдя на балкон можно всегда увидеть дым костров и почувствовать этот дым в воздухе, услышать упокойные напевы. Рядом с таким гатом лучше молчать и ни о чем не говорить. Есть целая церемония омовения и сожжения тела на костре на берегу Ганга. Считается, что умереть и быть сожженным в Варанаси дает освобождение от круга перерождений, именно поэтому все так стремятся умереть и быть сожженным здесь.

Варанаси - город контрастов. Здесь можно увидеть огромный труп быка в Ганге и терзающих его собак, с обезумевшими глазами разрывающих мертвую плоть. Здесь можно увидеть не только трупы собак и коров, но также и мертвых людей, потому что сюда едут умирать со всей Индии. Здесь кучи мусора и отходов повсюду. Здесь общественный туалет начинается сразу, как заканчивается Ганг, а сам священный Ганг - мутная канализация, хотя в этой воде люди купаются и даже рискуют полоскать ей рот.

И хорошо, что фотографии Варанаси не передают запахов Варанаси. Варанаси - не место для впечатлительных. Это в прямом смысле город смерти.

И тем не менее смерть освобождает и дает свободу. И здесь, как нигде в Индии, можно встретить больше всего просветленных, отрешенных и блаженных индуистских глаз, закатанных в священном отречении от этого мира. Здесь мир теряет свою силу под напором смерти и уничтожения; и он очищается через эту беспросветную грязь.

Все здесь пропитано эмоциями и какими-то щемящими чувствами на фоне какого-то космического безразличия, отстраненности, и сожаления. Все здесь постоянно умирает и одновременно живет вечно.

Воистину есть что-то магическое в этом месте; какой-то тяжелый и одновременно очень легкий эфир витает над этим городом и этой набережной. Наверно это тяжелый эфир растворения иллюзии и легкий эфир проявления реальности. Это даже не эфир вечности, как в Люксоре или Каире, это больше - это эфир безвременья, и даже больше - эфир отсутствия всего, а не только времени. Видимо сказывается концентрация на таком маленьком участке пространства такого большого количества людей с таким особым состоянием сознания. И так было много тысяч лет... Ту же самую картину с незначительными отличиями можно было наблюдать здесь сотню, триста и тысячу лет назад.

Все пропитано здесь воздухом смерти, и молчанием, и трансценденцией. Над этим местом витает смерть и вечная жизнь. Это наверно одно из самых заколдованных мест на планете, созданных людьми. И Варанаси можно назвать одним из самых интересных городов в мире. И его точно можно назвать самым духовным городом мира, несмотря на то что еще есть Тибет и Гималаи и величественные мусульманские города. Тот кто здесь побывал будет носить на себе отпечаток этого города - отпечаток смерти. И он будет иметь желание вернуться, чтобы умереть здесь - умереть в Варанаси и быть сожженным на берегах Ганга.

Варанаси

Вечерний Варанаси

Варанаси

В моих снах он напоминает мне вечерний Ростов, Ростов моего детства, детства проведенного рядом с набережной реки Дон.

12 ноября, 2007

Это

Когда-то давно я увлекался психологией и был убежденным фрейдистом и даже материалистом. Уже в то время физики говорили что никакой материи вообще не существует, но я тогда физикой не увлекался, а читал умные книжки по психологии.

С тех пор прошло много времени и так получилось что такие красивые слова, как "фрейдистская аналитическая модель", "детерминизм", "материалистическая естественно-научная картина мира" и многие другие, заключились для меня в скобки и они больше не звучат для меня так ярко, как прежде, а просто находятся где-то рядом, но в стороне. Это просто слова и не более. Не то что-бы их нет - они есть - но только и всего. Все что за ними стоит - это просто описания и представления и ничего больше.

Никакое представление не равно миру. Мир - первичен, любые его представления - вторичны.

Меня перестали интересовать картины мира, а стал интересен сам мир.

Человеческое сознание - это аппарат по конструированию и построению иллюзий. Оно может придумать и вообразить себе все что угодно. Когда его иллюзии совпадают с иллюзиями других подобных ему сознаний, ему начинает казаться что его иллюзии - это реальность.

Современные физики говорят что нет не только материи и времени, но и существование энергии под большим вопросом. А что тогда есть?

Может это, то что есть - то что является прототипом энергии, что питает каркас этой глобальной симуляции, называемой Вселенной, что задает танец миллиарда триллионов элементарных частиц в этом пространственно-временом континууме, может это можно назвать волей? Какой метафизический термин выдумать этому?

А энергия - лишь одно из проявлений этого. А материя - лишь одно из проявлений энергии. А сознание - лишь одно из проявлений материи.

И все это существует этим от самого основания до самых верхов. И чем выше, тем иллюзорнее. И кроме этого носителя ничего не существует, и все что кажется таким реальным - просто вид и форма этого носителя.

Все это построение - все равно симуляция. Только основание - то, что создает симуляцию - реально.

Я знаю что этот мир - симуляция. Я видел это. Но эта симуляция божественна, она грандиозна. И зная это, мне стало еще интереснее играть в эту игру. Я рад быть частью этой симуляции. Но ни на одну секунду я не забываю о том, что все это иллюзия, это сон. Мне снятся хорошие сны, другие могли бы им позавидовать, но настанет время и придется проснуться окончательно. Каждому когда-то придется проснуться.

12 ноября, 2007

Прошлое против будущего в психотерапии

Вот очень интересная глава под названием "Прошлое против будущего в психотерапии" из книги Ялома об экзистенциальной модели психотерапии.

Заслуживает внимания тот факт, что слово "воля" (will) имеет двойной смысл: с одной стороны, оно ассоциируется с решением и решительностью, с другой - указывает на будущее время: "Я-таки сделаю это (I will do it) - не сейчас, но в будущем". Любой терапевт согласится с тем, что психотерапия успешна постольку, поскольку она позволяет пациенту изменить свое будущее. Однако в психотерапевтической литературе речь идет преимущественно не о будущем, а о прошлом.

В значительной мере это доминирование прошлого является результатом смешивания объяснения и "ориджинологии". Психотерапевты, особенно фрейдистских убеждений, склонны считать, что для того, чтобы объяснить некое явление - то есть дать инсайт, - мы должны выявить источник этого явления или, как минимум, соотнести его с какой-то прошлой ситуацией. Согласно этой референтной системе, причины индивидуального поведения следует находить в предшествующих обстоятельствах жизни личности.

Однако, есть много способов объяснения, или систем причинной связи, которые не опираются на прошлое. Например, будущее (наше нынешнее представление о будущем) не в меньшей степени, чем прошлое является мощным детерминантом поведения, а концепция будущего детерминизма вполне выдерживает критику. Такая вещь, как "еще нет", оказывает значительное влияние на наше поведение. Внутри человека - и на сознательном, и на бессознательном уровнях - существует ощущение задачи, идеальное "я", множество целей, к которым человек стремится, знание о своем предназначении и конечной смерти. Все эти конструкты простираются в будущее, однако они сильно влияют на внутренний опыт и поведение.

Другой способ объяснения использует галилеевскую концепцию причинной связи, акцентирующую силы поля, действующего на индивида в настоящий момент. Наши поведенческие траектории зависят не только от характера и направления исходного толчка и природы манящей нас цели, но также от полевых сил, действующих на нас в данный момент. Таким образом, терапевт может "объяснять" поведение пациента, исследуя концентрические круги сознательных и бессознательных текущих мотиваций, окружающих этого индивида.

Тем не менее терапевты склонны сосредоточиваться на прошлом в процессе психотерапии. Самая долгосрочная интенсивная терапия тратит значительные усилия на то, чтобы смотреть назад. Собираются длинные истории развития, во всех подробностях исследуется память ранних отношений человека с родителями и сиблингами, тщательно изучаются детские воспоминания и инфантильные корни сновидении. Фундамент этого подхода заложил Фрейд. Он был убежденным психоархеологом, до последнего дня жизни считавшим, что раскрытие прошлого существенно для успешной терапии и даже равносильно ей. Он описывает задачу терапевта как "построение прошлого".

"Все мы знаем, что человека, проходящего анализ, необходимо побуждать вспомнить нечто, что было им пережито и подавлено. Аналитик не пережил и не подавил ничего из материала, который рассматривается, его задача не может состоять в том, чтобы что-то вспомнить. Что же тогда является его задачей? Его задача - понять то, что забыто, по следам, которые оно оставило, или, точнее, построить...".

Ниже Фрейд продолжает утверждать, что терапевт, как и археолог, часто должен реконструировать доступные фрагменты (предоставленные пациентом), а затем предлагать пациенту свою конструкцию. Собственно говоря, Фрейд полагает, что слово "конструкция" лучше подходит к деятельности терапевта, чем "интерпретация". Если аналитику не удалось помочь пациенту вспомнить прошлое, он все равно должен, полагает Фрейд, дать пациенту конструкцию прошлого, как он (аналитик) его видит. Фрейд считал, что эта конструкция столь же терапевтически полезна, что и реальное воспоминание прошлого материала.

"Весьма часто мы не добиваемся успеха в подведении пациента к воспоминанию того, что было подавлено. Вместо этого, если анализ выполнен корректно, мы создаем в нем твердую убежденность в истинности конструкции, приводящую к тем же терапевтическим результатам, что и возвращенная память".

Последнее примечательное утверждение согласуется с точкой зрения, высказанной мной, - что важно не содержание, а процесс интерпретации или объяснения.

Акцент Фрейда на реконструкции прошлого как объяснительной системы тесно связан с его детерминистской доктриной: все поведение и психический опыт являются результатом предшествующих событий - событий средового или инстинктивного характера. Такая объяснительная система проблематична потому, что она содержит внутри себя семена терапевтического отчаяния. Если мы детерминированы прошлым, откуда берется способность измениться? Из поздних работ Фрейда, особенно из работы "Анализ конечный и бесконечный" очевидно, что бескомпромиссное детерминистское видение человека привело его на позиции терапевтического нигилизма.

Любая система, объясняющая поведение и психический опыт на основе феноменов (например прошлых или нынешних средовых событий, инстинктивных влечений), которые находятся вне сферы индивидуальной ответственности, делает позицию терапевта ненадежной. Ранк выразил это так: "Принцип причинной связи означает отрицание принципа воли, так как в соответствии с ним чувство, мышление и действие индивида зависят от внешних по отношению к нему сил, и таким образом освобождают его от ответственности и вины".

Конечно, часто бывает полезно освободить человека от вины по поводу прошлых событий и действий. Терапевт, являющийся приверженцем детерминистской доктрины, может исследовать прошлое так, чтобы показать пациенту, что тот является жертвой внешних событий - при сложившихся обстоятельствах он не мог действовать иначе. Таким образом терапевт может использовать изучение прошлого для освобождения от вины, но при этом он сталкивается с проблемой: как трактовать прошлое на основе одной референтной системы (отпуская вину), а будущее - на основе другой (пробуждая ответственность)?

Терапевты научаются жить с такой противоречивой позицией. Они могут уменьшить противоречивость, усовершенствовав детерминистскую доктрину до доктрины реципрокного детерминизма: исходя из того, что в прошлом коэффициент неблагоприятности был слишком высок, принимая во внимание молодость и неопытность пациента, а также мощное воздействие на него взрослых, ясно, что он не мог действовать иначе.

Большинство экзистенциальных терапевтов, по сравнению со сторонниками других школ, склонны меньше фокусироваться на прошлом, а больше - на будущем, на предстоящих решениях и ожидающих впереди целях. Когда экзистенциальный терапевт работает с виной, это вина не за плохо сделанный выбор, а за отказ делать новые. Человеку чрезвычайно трудно освободиться от вины за прошлое, если его нынешнее поведение провоцирует вину. Мы прежде всего должны научиться прощать себя за настоящее и будущее. До тех пор, пока мы продолжаем действовать по отношению к собственному "я" в настоящем так же, как действовали в прошлом, мы не можем простить себя за прошлое. Но в любом случае при работе с прошлым важно, чтобы индивид не брал на себя непомерной ответственности. Единственное, что важно соблюдать, - категорический императив для ответственности: то, что истинно для одного в отношении ответственности, истинно для всех. Многие люди берут на себя чрезмерную ответственность и вину за действия и чувства других.

Возникает не только серьезный вопрос по поводу терапевтической эффективности каузальной объяснительной системы, основанной на прошлом, но также и серьезная методологическая проблема - а именно то, что психологическая реальность не совпадает с исторической реальностью. Как отмечает Ранк, естественно-научная идеология Фрейда привела его к стремлению реконструировать историческое прошлое на основе воспоминаний пациента о нем. Но "реконструкция прошлого зависит не только от фактов, но и от установки или реакции индивида по отношению к ним... Проблема прошлого - это проблема памяти, а следовательно, проблема сознания". Иными словами, прошлое реконституируется настоящим. Даже в очень пространном анамнезе человек вспоминает лишь малый фрагмент своего прошлого опыта и склонен избирательно вспоминать и синтезировать прошлое, обеспечивая соответствие со своим нынешним видением себя.

Так как через терапию человек меняет свой нынешний образ самого себя, он может пересоздать и реинтегрировать свое прошлое; например, он может вспомнить давно забытый положительный опыт, испытанный с родителями. Он, возможно, очеловечит их и скорее, чем воспринимать их солипсически (как персонажей, которые существовали исключительно в силу своего служения ему), увидит их как одолеваемых беспокойством индивидов с наилучшими побуждениями, бьющихся с теми же подавляющими фактами человеческой ситуации, с которыми встречается каждый. Этот процесс кратко изложен в замечании, приписываемом Марку Твену: "В семнадцать лет я был убежден, что мой отец круглый дурак. В двадцать один год я был поражен тем, сколь многому старик научился за четыре года".

Этот подход к интерпретации рассматривает отношения между пониманием и контекстом: он утверждает, что усвоение понимания требует определенного контекста, но это новое понимание изменяет восприятие контекста. Следовательно, интерпретация - это органичный процесс, в котором контекст и понимание последовательно пересоздают друг друга. Тот же принцип применим к отношениям между прошлым и настоящим: прошлое человека, в отличие от развалин древнего храма, не фиксированно и не ограниченно, оно создается настоящим и в своей постоянно меняющейся символической имманентности влияет на настоящее.

10 ноября, 2007

Смерть, свобода, одиночество, бессмысленность

Экзистенциализм

Ялом, Ранк, Фромм, Рэй... И небывалый взлет экзистенциальной психотерапевтической модели в современной психотерапии. Такой взлет что даже, казалось, непоколебимые столпы фрейдистской и неофрейдистской аналитических школ пошатнулись под стремительным напором этой новой экзистенциальной динамической модели. И всего-то каких-то 25 лет прошло как Ялом опубликовал свою взрывную монографию.

Откуда дровишки?

Сартр, Камю, Шопенгауэр, Хайдеггер, Ясперс...

Откуда дровишки (начало)? Из леса вестимо. На Востоке об этом начали говорить раньше всех философов и мыслителей Запада, вместе взятых.

Надо ли погружать себя слоями или лучше припасть к источникам? Кому как. Надо, если сознание не готово к источникам... Но самый главный источник - внутри и в собственном опыте, а не в моделях. А пока займемся слоями...

Экзистенциальная психодинамическая модель

Экзистенциальный подход акцентирует базисный конфликт следующего рода - не между подавленными инстинктивными устремлениями, как в случае фрейдистской модели, и не с интернализованными значимыми взрослыми, как в случае с неофрейдистской. Это конфликт, обусловленный конфронтацией индивидуума с данностями существования. Под "данностями существования" подразумеваются определенные конечные факторы, являющиеся неотъемлемой, неизбежной составляющей бытия человека в мире.

Как открывает человек для себя содержание этих данностей? В определенном смысле, это нетрудно. Метод - глубокая личностная рефлексия. Условия просты: одиночество, молчание, время и свобода от повседневных отвлечений, которыми каждый из нас заполняет мир своего опыта. Когда мы "заключаем в скобки" повседневный мир, то есть отстраняемся от него; когда глубоко размышляем о своей ситуации в мире, о своем бытии, границах и возможностях; когда касаемся почвы, принадлежащим всем остальным почвам, - мы неизбежно встречаемся с данностями существования, с "глубинными структурами", которые также можно именовать "конечными данностями".

Катализатором процесса рефлексии часто служит экстремальный опыт. Он связан с так называемыми "пограничными" ситуациями - такими, например, как угроза жизни, принятие важного необратимого решения или крах базовой смыслообразующей системы.

Эти четыре конечные данности: смерть, свобода, изоляция и бессмысленность. Экзистенциальный динамический конфликт порождается конфронтацией индивидуума с любым из этих жизненных фактов.

Смерть

Наиболее очевидная, наиболее легко осознаваемая конечная данность - смерть. Сейчас мы существуем, но наступит день, когда мы перестанем существовать. Смерть придет, и от нее никуда не деться. Это ужасающая правда, которая наполняет нас "смертельным" ужасом. Говоря словами Спинозы, "все сущее стремится продолжать свое существование"; противостояние между сознанием неизбежности смерти и желанием продолжать жить - это центральный экзистенциальный конфликт.

Жизнь и смерть взаимозависимы; они существуют одновременно, а не последовательно; смерть, непрерывно проникая в пределы жизни, оказывает огромное воздействие на наш опыт и поведение.

Реальность смерти значима в двух отношениях. Сознавание смерти может работать как "пограничная ситуация" и радикальным образом изменить взгляд на жизнь; кроме того, смерть является базовым источником тревоги. Говоря о "пограничных", или "предельных" состояниях смерть превосходит все остальное: смерть есть условие, дающее нам возможность жить подлинной жизнью.

Конфронтация с личной смертью (моей смертью) - это ни с чем не сравнимая пограничная ситуация, способная вызвать значительное изменение стиля и характера жизни индивида в мире. Физически смерть разрушает человека, но осознание смерти может спасти его. Смерть действует как катализатор перехода из одного состояния бытия в другое, более высокое - из состояния, в котором мы задаемся вопросом о том, каковы вещи, в состояние потрясенности тем, что они есть. Осознавание смерти выводит нас из поглощенности тривиальным, придавая жизни глубину, остроту и совершенно иную перспективу.

Смерть - событие столь грандиозной важности, что при правильном отношении конфронтация с ней может привести к изменению жизненной перспективы и явиться стимулом к подлинному погружению в жизнь. Страх смерти составляет первичный источник тревоги, присутствует уже на ранней стадии жизни, влияет на формирование структуры характера и в течение жизни продолжает порождать тревогу, являющуюся, в свою очередь, причиной как явного психологического неблагополучия, так и возникновения психологических защит.

Важно иметь в виду, что тревога смерти, при всей своей вездесущности и всепроникающих последствиях, обитает в глубочайших пластах нашего существа, мощно подавляется и редко переживается в своей полноте.

Свобода

Другая конечная данность, значительно менее очевидная, это свобода. Обычно свобода представляется однозначно позитивным явлением. Не жаждет ли человек свободы и не стремится ли к ней на протяжении всей письменной истории человечества? Однако свобода как первичный принцип порождает ужас. В экзистенциальном смысле "свобода" - это отсутствие внешней структуры. Повседневная жизнь питает утешительную иллюзию, что мы приходим в хорошо организованную вселенную, устроенную по определенному плану (и такую же покидаем). На самом же деле индивид несет полную ответственность за свой мир - иначе говоря, сам является его творцом. С этой точки зрения "свобода" подразумевает ужасающую вещь: мы не опираемся ни на какую почву, под нами - ничто, пустота, бездна. Открытие этой пустоты вступает в конфликт с нашей потребностью в почве и структуре. Это также ключевая экзистенциальная динамика.

Полностью осознавать свою экзистенциальную ситуацию означает осознавать свое самосотворение. Осознавать факт самоконституирования, отсутствия абсолютных внешних точек отсчета, произвольного присвоения смысла миру нами самими - значит осознавать отсутствие почвы под собой.

Принятие решений погружает нас в это осознание, если мы не сопротивляемся. Решение, особенно необратимое, - это пограничная ситуация, так же как осознание "моей смерти". И то, и другое действует как катализатор процесса сдвига позиции от повседневной к "онтологической", то есть к такому модусу бытия, в котором мы помним о бытии. Хотя, как учит Хайдеггер, такой катализатор и такой сдвиг в конечном счете благотворны и являются предпосылками подлинного существования, они также могут вызывать тревогу. Если мы не подготовлены, то находим способы вытеснения решения, точно так же, как вытеснения смерти.

В той мере, в какой человек отвечает за собственную жизнь, он одинок. Ответственность подразумевает авторство, сознавать свое авторство означает отказаться от веры, что есть другой, кто создает и охраняет тебя. Акту самосотворения сопутствует глубокое одиночество. Человек начинает сознавать космическое безразличие вселенной. И только через это осознание он сам становится творцом своего мира.

Одиночество

Третья конечная данность - изоляция или одиночество. Это не изолированность от людей с порождаемым ею одиночеством и не внутренняя изоляция (от частей собственной личности). Это фундаментальная изоляция - и от других созданий, и от мира, - скрывающаяся за всяким чувством изоляции. Сколь бы ни были мы близки к кому-то, между нами всегда остается последняя непреодолимая пропасть; каждый из нас в одиночестве приходит в мир и в одиночестве должен его покидать. Порождаемый экзистенциальный конфликт является конфликтом между сознаваемой абсолютной изоляцией и потребностью в контакте, в защите, в принадлежности к большему целому.

Бессмысленность

Четвертая конечная данность существования - бессмысленность. Мы должны умереть; мы сами структурируем свою вселенную; каждый из нас фундаментально одинок в равнодушном мире; какой же тогда смысл в нашем существовании? Почему мы живем? Как нам жить? Если ничто изначально не предначертано значит, каждый из нас должен сам творить свой жизненный замысел. Но может ли это собственное творение быть достаточно прочным, чтобы выдержать нашу жизнь? Этот экзистенциальный динамический конфликт порожден дилеммой, стоящей перед ищущим смысла существом, брошенным в бессмысленный мир.

Экзистенциальная концепция свободы утверждает, что единственный подлинно абсолютный факт заключается в отсутствии абсолютов. Согласно экзистенциальной точке зрения, мир случаен: все, что есть, могло быть иначе; человеческие существа конституируют себя, свой мир и свою ситуацию в мире; никакого "смысла", никакого великого замысла вселенной, никаких направляющих жизненных ориентиров жизни не существует, за исключением тех, которые создает сам индивид.

Проблема в самой элементарной форме звучит так: как существо, нуждающееся в смысле, находит смысл во вселенной, не имеющей смысла? Ответ - он его конституирует, то есть создает сам.

Волокна единой нити бытия

По дидактическим причинам приходится обсуждать эти данности отдельно друг от друга, но на самом деле все четыре - это волокна единой нити бытия, и в конечном счете должны быть воссоединены в целостной экзистенциальной модели.

Трансцендирование и коллапс эго

Глубокая конфронтация эго с четырьмя данностями эго-существования может вызвать необратимый коллапс и трансцендирование эго (просветление), активизацию в психике элементов сверхсознания с их "галактическим" взглядом на вещи и обязательными атрибутами монистичности и диалектичности.

Вопросы данностей существования могут разрешиться для нового сознания самым неожиданным образом - смерти нет, все детерминировано, изоляции нет ввиду отсутствия разделенности, все наполнено глубоким и сокровенным смыслом.

Препарируем эго-иллюзию

Глобальное отличие экзистенциальной динамики от фрейдистской и неофрейдистской связано с понятием "глубины". Для Фрейда исследование - это всегда раскопки. С аккуратностью и терпением археолога он соскабливал слой за слоем психический материал, пока не достигал скальной породы фундаментальных конфликтов, являющихся психологическим осадком самых ранних событий жизни индивида. Самый глубокий конфликт - это самый ранний конфликт. Таким образом, психодинамика по Фрейду обусловлена развитием. "Фундаментальное", "первичное" следует понимать хронологически: и то, и другое синонимично "первому".

Экзистенциальная динамика не порождается развитием. На самом деле ничто не вынуждает нас рассматривать "фундаментальное" (то есть важное, базовое) и "первое" (то есть хронологически первое) как тождественные понятия. С экзистенциальной точки зрения, глубоко исследовать не значит исследовать прошлое; это значит отодвинуть повседневные заботы и глубоко размышлять о своей экзистенциальной ситуации. Это значит размышлять о том, что вне времени - об отношениях своего сознания и пространства вокруг, своих ног и почвы под ними. Это значит размышлять не о том, каким образом мы стали такими, каковы мы есть, а о том, что мы есть.

В этом смысле экзистенциальную модель можно считать более "глубокой" чем фрейдистскую, а Ялома представлять себе ушедшего от той точки где остановился Фрейд. Но даже Фрейд в конце своей жизни в каком-то смысле вступил в лагерь экзистенциалистов со своей новой, однако, так и получившей развития, моделью Эроса и Танатоса.

Также считается что стандартная фрейдистская аналитическая модель психотерапии эффективна в период сексуального созревания и становления эго, неофрейдистская - в период после созревания, и экзистенциальная - в период позднего созревания и коллапсирования/трансцендирования эго.

Притягательная сила экзистенциальной терапии обусловлена тем, что она твердо укоренена в онтологическом фундаменте, в глубочайших структурах человеческого существования. Пространство экзистенциальной парадигмы является очень широким, оно принимает в себя и ассимилирует инсайты многих философов, писателей и терапевтов, касающиеся последствий конфронтации с конечными факторами.

Модель не равна миру

Однако это не более чем парадигма, то есть психологический конструкт, оправдываемый в конечном счете только своей клинической полезностью. Как и любой другой конструкт, он в конце концов уступит место другим конструктам, обладающим большей объяснительной силой. Ялом рассматривал свою экзистенциальную парадигму как раннюю теорию.

Для прояснения определенной проблемы терапевт может предложить пациенту любое из некоего ряда объяснений, каждое из которых порождено своей референтной структурой (например, системами Фрейда, Юнга, Хорни, Салливана, Адлера); все эти структуры могут быть "истинны" в том смысле, что продуцируют объяснения, создающие ощущение контроля. Ни одна не имеет исключительного права на истину, несмотря на неистовые утверждения противоположного. В конце концов, все они основаны на воображаемых структурах "как будто". Все они говорят: "Вы ведете себя (или чувствуете себя) так, как будто то-то и то-то истинно".

Супер-эго, ид, эго; архетипы, идеальные и актуальные "я", система самоуважения; система "я" и диссоциированная система, сознательное, бессознательное - ничего из перечисленного реально не существует. Все это фикции, психологические конструкты, созданные для семантического удобства, и они оправдывают свое существование только своей объяснительной силой. Концепция свободы воли составляет центральный организующий принцип для этих разнообразных объяснительных систем. Все они действуют по одному и тому же механизму: эффективны в той мере, в какой допускают ощущение личного контроля и таким образом вдохновляют дремлющую волю и помогают человеку измениться.

Неважно что вам поможет измениться и пробудит в вас волю и энергию к изменению - важно само изменение и его глубина. Воля, процесс, изменение и энергия и есть Бог. Вот вам еще одна парадигма, обладающая запредельной объяснительной силой :) В написанном нет никакого смысла и любой смысл в нем появляется только в меру того насколько написанное вызвало в вас изменения и волю к действию.

Никакое, самое подробное и самое научное, описание мира не равно миру. Можно пытаться описывать жизнь, а можно просто жить жизнью и быть ею.

10 ноября, 2007

Огромная волна

Я поймал свою волну. Прямо как в фильме Pointbreak.

Все три дня подряд океан гонит огромные (под 2 метра) и длинные (несколько десятков метров) волны. Так как дно абсолютно песчаное, то в таких волнах можно купаться и даже, при некотором умении, относительно безопасно серфить на доске.

Такая волна выглядит очень серьезной и величественной даже с берега - имеет какую-то притягательную силу. Но вот когда она тебя накрывает и уносит за собой в какую-то пучину, потом проносит и снова уносит - это уже запредельно грандиозно. Здесь, на близких расстояниях, ее величественность порождает трепет и примодальный неконтролируемый ужас.

Самый особенный момент - это когда она идет на тебя, и ты уже почувствовал, что это будет серьезная волна - наверное, с твой рост и даже выше - и это уже необратимо - и ты ее видишь уже на расстоянии десяти метров - и вода из под тебя стремительно уходит - волна забирает ее под себя - остается секунда - это самое грандиозное и непередаваемое ощущение - когда она неумолимо надвигается - эта массивная водяная гладь как стихийное бедствие, как цунами, прямо перед тобой и вот уже сверху тебя!

Можно прочувствовать дикую энергию этой огромной стены волны, ее потенциал, неумолимость ее обрушения, на расстоянии двух метров, прямо ощутить ее над собой. И вот в самый последний момент внутри возникает ощущение ужаса и беспомощности, глаза инстинктивно закрываются, руки мертвой хваткой цепляются в доску, через микросекунду огромный столб воды закручивающим движением обрушивается на тебя.

Пучина воды накрывает тебя и каким-то смешным образом бросает и изгибает тело под собой как мотылька - ориентация в пространстве теряется полностью на пару секунд - ты не представляешь в какие стороны она тебя мотыляет и заворачивает. Руки автоматически отпускают доску - точнее она просто вырывает доску у тебя, как будто она ей важнее. Эта волна как живая, у нее есть какой-то свой интеллект и задумка по поводу того как тебя крутить и переворачивать и сколько раз это делать.

Несколько раз волна успевает ударить и пронести по песку разными частями тела. Ощущение полного отсутствия контроля за ситуацией, но особого страха почти нет, потому как делает она это хотя и мудрено и непредсказуемо, но как-то мягко, с любовью; и вокруг только песок и вода. Главный страх только за то чтобы она мягко так головой тебя об песок не стукнула или мягко шею не вывернула. Вообще после близкого знакомства с волной кажется, что она живая, и может быть доброй и злой. Уж больно замысловато она мое тело загибала и крутила под собой.

Через пару-тройку секунд такого общения появляется контроль над ситуацией - ты поднимаешься над водой - видишь - волна оставила и ушла вперед - доска где-то в 20 метрах от тебя, трусы на коленях.

Я ловил несколько таких огромных, почти двухметровых волн и только один раз мне удавалось удержаться на доске - тогда она пронесла меня по поверхности метров 20 с большой скоростью.

Если это прочитает какой-нибудь серфер - он наверное засмеется - а я и не серфил вовсе, потому что нигде не учился этому - я просто пытался познакомиться с волной - рассмотреть ее с близкого расстояния, подружиться, почувствовать ее - хотя научиться на ней кататься тоже интересно.

Герои нашего времени

Огромная волна

09 ноября, 2007

Океан

Первый раз в жизни я на настоящем океане. Ночь. Он громко шумит огромными волнами за окном. Эти мощные раскаты заглушают все окружающие звуки вокруг.

Все что было до этого, было морями, даже если они прямо выходили в океаны. Всякие заливы, проливы, моря... А юг Цейлона никак не успели назвать - его омывает самый настоящий океан, Индийский океан.

Поэтому фотографии из этих мест будут отмечены меткой Ocean, а не Sea.

По берегу ходят местные клоны Боба Марли с длинными черными волосами, темными лицами, цветными майками на манер флага Ямайки с надписями о свободе, затуманенными, но добрыми глазами, предлагают покурить или поучиться серфингу. Туристов почти нет - далеко от Коломбо.

Здесь огромные и длинные океанические волны - на них можно кататься на доске.

И лобстеров мы здесь едим тоже океанических.

С высоких пальм можно прямо срывать желтые кокосы.

Подумать только - с этого балкона на юг десять тысяч километров - двенадцать часов лета - бескрайнего водного пространства до самой Арктики. Даже на сверхзвуковом реактивном истребителе лететь не меньше пяти часов. Даже фотон потратит 1/30 секунды - вполне ощутимое время. Для фотографии 1/30 секунды - уже много.

До экватора - 600 км. Солнце заходит и восходит почти в одно и то же время, день длится 12 часов, ночь - 12 часов. Зимы нет, одно лето. Только почему-то дождливо. Too much rain over paradise.

В таких местах хорошо зависать надолго. Или навсегда. Отсюда не хочется никуда уезжать. Время здесь останавливается - прошло только три дня, а иногда кажется что прошел целый месяц. Дни растворяются в бесконечности. И я бы мог остаться здесь и до конца жизни, но какая-то в небе звезда зовет в путь.

05 ноября, 2007

Никто никогда не поверит

I've seen things you people wouldn't believe. Attack ships on fire off the shoulder of Orion. I watched C-beams glitter in the dark near the Tannhauser gate. All those moments will be lost in time, like tears in the rain.

I've seen things you people wouldn't believe. All those moments will be lost in space, like tears in the rain.

05 ноября, 2007

Цейлон и облака

Высокогорный Цейлон - край облаков.

Над облаками

Цейлон и облака

Под облаками

Цейлон и облака

В облаках

Цейлон и облака

За облаками

Цейлон и облака

Впереди облаков

Цейлон и облака

Позади облаков

Цейлон и облака

Облака везде. Облака повсюду. И даже леса на этих горах в стандартной классификации называются облачными (cloud forest), потому что всю свою жизнь они живут в облаках. Облачные деревья в облаках... 365 дней в году, 100 лет в столетие, 1000 лет в тысячелетие Индийский океан гонит и гонит, и гонит и гонит облака на горы Цейлона.

Облачный лес

Цейлон и облака

Заоблачный лес

Цейлон и облака

Тема облаков раскрыта?

04 ноября, 2007

Самая большая картина

Впереди панорама - слева направо около 60 км, впереди - 65 км. Сразу вниз уходят склоны, поросшие высокими елями, быстро понижаясь на 500 метров. Дальше, они снижаются еще на 1000 метров и начинаются равнины, перемешанные озерами. Где-то вдалеке в 70 километрах стелится Индийский океан, но его не видно - сезон дождей.

Зато видно гигантский амфитеатр облаков, что разворачивается над этими равнинами и горами. Здесь все виды облаков на свете и они живут своей жизнью, ткут огромное пеленное одеяло над этим грандиозным пространством из гор и равнин.

Вот там на юго-западе, километрах в десяти отсюда, небольшое затянутое одеяло и наклоненными краями и прослойкой - это ливень поливает горы. А слева светит солнце и точечки-ели стоят нарядными и светло-зелеными. Посередине рисуется сюрреалистический сюжет из разных рисунков. Еще дальше все перемешивается и можно наблюдать как где-то над равнинами и озерами идут дожди, а где-то светит солнце.

Можно наблюдать сразу десятки дождей впереди и внизу. Иногда какое-то заблудившееся облако тянется прямо на тебя и обволакивает своим прохладным очень влажным воздухом. В такие моменты картина пропадает и ничего не видно кроме стены тумана впереди и близких деревьев в тумане внизу. Проходит несколько минут, и облако уплывает дальше через перевал - картина появляется вновь, но уже другая.

Эта картина настолько грандиозна, что ее можно рассматривать часами и так и не уместить в голове. Она как поверхность Соляриса. Лучи солнца, отражаясь в огромном одеяле облаков причудливо рваной формы на полукруге радиусом 60 километров - все это непередаваемо.

И эта картина постоянно меняется - облака живут своей жизнью - утром она одна, днем другая, вечером за час до заката - она становится неземной, скорее титановой. Краски теряют насыщенность и уходят в красный диапазон. Все становится черно-белым, местами пронизанным красно-оранжевыми нитями.

Это потрясающе, грандиозно, невероятно красиво. Ничего красивее этого я не видел. Вы все это тоже видели, и не на фотографиях, а тогда, вместе со мной? Вы ведь помните? Как это было красиво...

Что нужно чтобы передать эту картину? Стихи, поэзия. Или гигапиксельный аппарат-задник с 16-битной чувствительностью на каждый канал и матрицей размером с открытку. Такие пока есть только на Титане... И он не передаст каждый фотон попавший на сетчатку и каждое возбуждение на полушариях и в нервной системе.

Он не передаст этот грандиозный энергообмен на огромном пространстве, порожденный иллюзией, которая порождена реальностью и его отражение в маленькой сети, порожденной иллюзией порожденной реальностью. Даже маленький кусочек иллюзии нельзя передать и воссоздать - потому что он порожден неопределимой реальностью и существует на ней, в ней, и ею.

Эта картина божественно красива. Прочувствуйте ее до конца. И она произошла из бесконечной красоты и состоит из нее. Этой картины не станет. Ничего не станет и все закончится. Зато останется бесконечная красота реальности и ее безграничная потенция к созданию таких бесконечно красивых форм в себе и на себе. Эта иллюзия прекрасна. Она прекрасна своей реальностью. Реальностью, которая ее создала. То есть мною.

03 ноября, 2007

Ежики на чайных грядках

Особый вид ежиков в тумане. Растут на чайных плантациях. Из этих зеленых и больших чайных листиков производят лучший в мире черный чай.

I think that I shall never see a poem lovely as a tree...

02 ноября, 2007

Загадочный лес

Цейлон - капля, брошенная в море. В центре капли - горы, на верху гор - горная равнина и лес. Породы деревьев, растущие наверху считаются одними из самых старых на планете - им около миллиона лет. Они пережили дрейф континентов, вулканические процессы, отсоединение Евразии от Антарктики и Цейлона от Индостана.

Эти деревья имеют такую витиеватую инопланетную внешность. Они даже чем-то напоминают карстовые скалы, равные им по возрасту. Через миллион лет вся наша планета будет иметь загадочный выветренный и высоленный карстовый пейзаж и растительность будет похожа на эту. Я читал об этом в буклетах национальных парков Иордании и Цейлона. Она будет похожа на Титан.

Это удивительное, странное, загадочное и тихое, неземное место. Деревья стоят в тумане, насекомые издают странные звуки, облака стелятся по земле, вдалеке ухают лангуры и их кличи тонут в ватном тумане... Может быть даже тут есть ежики. Ежики в тумане. Если они есть, то это наверно самые аутентичные и натуральные туманные ежики на свете. Туманные ежики в тумане ползут по туманным лесам среди туманных деревьев в тумане, и их настроение и их вид очень туманен, их примодальное сознание до предела затуманено и затрансовано. Затрансованные ежики в тумане.

Этим местам миллион лет... Это место называется "Концом мира", потому что в этой точке горное плато обрывается практически отвесной 800-метровой стеной.

Загадочный лес

Здесь живет много птиц, насекомых и животных, в том числе леопарды. Вот я сейчас сижу на бревне, на краю мира, а может быть в километре отсюда бродит сонный леопард под 100 кг, который может за долю секунды в прыжке преодолеть 10 метров, и в завершающей стадии мастерски и ювелирно хирургически прокусить сонную артерию на шее, быстро, тихо, минимумом усилий и наверняка.

Но обычно людей они избегают, и могут напасть на человека только если очень голодные, а здесь для них пищи хватает. Иногда спускаются вниз к селениям и едят собак. Это одно из двух мест в мире где остались леопарды в дикой природе - здесь и в Индии. Лет через десять их вообще не останется.

Марко Поло говорил что Цейлон - это самый красивый остров своего размера на планете. Я еще не видел столько, сколько видел Марко Поло, но уже с ним заочно согласен.